Так бы и простоял он несколько часов у двери с номером «222», если бы из кабинета не вышла Людмила со стопкой медицинских карточек в руках.

— Александр Петрович! — воскликнула она, увидев старика. — А вы почему не заходите? Давайте быстро к доктору.

— Да я пытался, — улыбнулся Александр Петрович. — Да люди возмущаются.

— Ничего. Повозмущаются и перестанут, — Людмила окинула собравшихся взглядом и помахала старику свободной рукой. — Давайте заходите. Николай Васильевич вас ждет.

Александр Петрович смущено улыбнулся и посмотрел на окружающих, словно говоря: «Вот видите, я не сам прусь без очереди. Меня зовут».

— Быстрее, — поторопила Людмила.

— Иду, иду, — пробормотал старик и двинулся к раскрытой двери, стараясь не встречаться взглядами с другими посетителями. Ему казалось, что сейчас он едва ли не самый главный враг в их жизни.

Людмила пропустила старика внутрь кабинета, сама же закрыла за ним дверь и ушла.

— Здравствуйте, Александр Петрович, — доктор, увидев старика, улыбнулся, после чего поднялся из-за стола и протянул ему руку.

— Здравствуйте, Николай…, - Александр Петрович замялся на мгновение, забыв отчество доктора, но заметив бейджик на груди доктора, пожал протянутую руку и сказал: — Николай Васильевич.

— Две минутки, Александр Петрович, — попросил доктор. — Я закончу с мужчиной. А вы пока присядьте на кушетку.

— Хорошо, — сказал старик, направляясь к кушетке.

Опустившись на край кушетки, Александр Петрович принялся рассматривать в который раз кабинет доктора. Между тем, доктор вернулся за стол и принялся писать в медицинской карточке. Рядом с ним сидел плотный мужчина лет сорока и смотрел в окно.

— Это хоть лечится, доктор? — услышал старик.

— Конечно лечится, — доктор оторвал взгляд от карточки и посмотрел на посетителя. — От гастрита еще никто не умирал. Это вам не… — доктор бросил взгляд на Александр Петрович, кашлянул и вернулся к заполнению карточки. — Не важно. Лечится, все лечится, если не запускать. Попринимаете то, что вам приписал гастроэнтеролог, что я припишу, и все будет хорошо, да и про диету не забывайте.

— Не забуду, — пообещал мужчина. — Мне мое здоровье дорого.

— Вот и отлично, — сказал доктор, после чего взял чистый листик и принялся писать на нем.

— Вот вам дополнение к тому списку, что вам написал гастроэнтеролог. Что и как принимать, я написал. Держите, — доктор протянул посетителю исписанный листик. — Можете быть свободны. Через месяц я жду вас снова.

— Как скажите, доктор, — отозвался мужчина, поднимаясь со стула. — До свидания.

— До свидания, — попрощался доктор и посмотрел вслед посетителю.

— Как ваши дела, Александр Петрович? — повернулся он к старику, едва мужчина вышел из кабинета. Улыбка появилась на его лице.

— Помаленьку, — старик оторвал взгляд от цветочного линолеума на полу и смущено улыбнулся, когда взгляд встретился с взглядом доктора.

— Это хорошо, — кивнул доктор и посмотрел в окно. — Это хорошо… Да вы присаживайтесь на стул, — доктор повернул голову в сторону Александра Петровича. — Да и карточку давайте сюда.

— Спасибо, — поблагодарил Александр Петрович и пересел с кушетки на стул, после чего протянул карточку доктору. Тот взял карточку из рук старика и положил перед собой на стол. Спустя мгновение его взгляд вновь устремился в окно.

— Хорошо, Александр Петрович, — нарушил затянувшуюся паузу доктор и повернулся к старику. — Не буду я от вас ничего скрывать. Скажу все, как есть.

— Что скажете? — Александр Петрович поднял глаза на доктора. Он почувствовал, как екнуло сердце в груди и холодок пробежался по спине.

— Последние анализы подтвердили подозрения. К тому же компьютерная томография это подтверждает. Вам…

— Что доктор? — голос старика задрожал.

— У вас не язва.

— Не язва? А что? — Александр Петрович ощутил, как задрожали руки.

— Только возьмите себя в руки, — попросил доктор. — У нас подозрения на рак поджелудочной железы.

У Александра Петровича перехватило дыхание. Лоб покрылся испариной. Тело начало трястись, словно в лихорадке. Ему стало дурно. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

— Рак… рак…, - в голове засела только одна мысль. Страх перед этой болезнью был у него так же силен, как и у любого другого человека. Старик мало, что знал об этой болезни. По правде говоря, он вообще ничего о ней не знал, кроме того, что рак — это очень плохо, это то, что стремительно сокращает человеческую жизнь.

— Александр Петрович успокойтесь, — донесся до затуманенного сознания старика голос доктора. — Вот, понюхайте это, — доктор сунул под нос старику нашатырный спирт.

Александр Петрович вдохнул. Затем еще раз. Понемногу он начал приходить в себя. Но мысль о том, что у него рак, не желала покидать его, ржей въевшись в его сознание.

— Кроме того, опухоль не локализована, — продолжил доктор. — Уже задеты воротные лимфатические узлы. Вполне возможно, метастазы и в печень.

— Печень, — только и услышал старик, погруженный в хаос мыслей. — Но скажите доктор, лечится ли… лечится ли… это, — Александр Петрович так и не смог выговорить это страшное слово. Но доктор все понял.

— Буду с вами честен до конца, Александр Петрович, — сказал он. — Рак поджелудочной железы — злокачественное образование. Уровень операбельности не более двадцати процентов. Лучевая терапия, химиотерапия также малоэффективны. Если бы не метастазы, вас можно было бы прооперировать. Но в вашем случае опухоль считается неоперабельной.

— И… и что же мне делать, доктор? — Александр Петрович почувствовал, как паника вновь захлестывает его сознание. — Неужели… неужели я умру?

Доктор посмотрел в окно. Взгляд устремился куда-то вдаль. На мгновение в кабинете воцарилась тишина. Старик чувствовал, как колотится его сердце. Испарина выступила на лбу. Дрожащей рукой он потянулся к заднему карману брюк и вытащил оттуда носовой платок. Вытерев пот со лба и протерев внезапно пересохшие губы, он принялся теребить платочек в руках, то и дело поглядывая на доктора.

— Знаете, Александр Петрович, — доктор повернулся к старику. — Думаю, философствование сейчас не совсем уместно, но рано или поздно мы все умрем. К сожалению, а может и к счастью, мы не знаем, когда это произойдет. Но есть категория людей, в отношении которых мы, врачи, можем предположить, когда это произойдет. Я говорю об онкобольных. Я не онколог, всего лишь участковый терапевт, поэтому я не могу сказать наверняка, когда человек умрет, не посоветовавшись со специалистами. Поэтому, когда были получены последние результаты ваших анализов, был созван небольшой консилиум докторов, включая и онкологов. Их верд… заключение было единодушно: в вашем случае даже операция не даст гарантий на то, что