Я заметила, как Нола стиснула зубы – совсем как и Джек, когда он пытался притвориться, будто ему все до лампочки. Не говоря ни слова, она вышла из кухни. Несколько мгновений спустя за ней хлопнула входная дверь.

Бо с улыбкой повернулся ко мне:

– Милая девушка. Временами слегка чувствительная, но очень милая. Кстати, говоря о чувствительности…

Софи не дала ему договорить:

– Погоди, Бо. У меня еще не было возможности рассказать Мелани.

Волосы на моем затылке зашевелились, предупреждая меня сразу о двух вещах: мне не понравится то, что должна была рассказать мне Софи, и нас на кухне было только трое.

– Рассказать… что именно? – спросила я.

Бо вскинул руки:

– Извините. Я не хочу поднимать панику или что-то типа того. Но когда я впервые приехал в Чарльстон, я прочел книгу Марка Лонго «Похоть, жадность и убийство в Священном городе». Думаю, вы в курсе, что вы упомянуты в книге вместе с утверждением о том, что вы способны разговаривать с призраками.

Я бросила взгляд на Софи. До меня дошло, что она имела в виду, когда представила меня Бо как подругу, о которой она ему рассказывала. Существуй такая штука, как лазерные кинжалы для глаз, Софи пришлось бы тушить небольшие пожары, которые грозили бы испепелить ее отвратительный шарф. Или же, в целях настоящего наказания, я заставила бы ее носить однотонный темно-синий и без всякого намека на бахрому.

– Не в курсе, потому что не читала, – сказала я, повернувшись к Бо.

По его лицу промелькнула улыбка, как будто в подтверждение того, что я уклонилась от ответа на незаданный вопрос.

Бо между тем продолжил:

– Я познакомился с доктором Уоллен-Араси на лекции Чарльстонского библиотечного общества о Филипе Симмонсе и рассказал ей про свой подкаст. Она сказала мне, что вы подруги.

Я многозначительно посмотрела на Софи, как бы добавляя слово «бывшие».

– Ваш «подкаст»?

– Да, мэм. Я веду паранормальный подкаст о реальных историях о привидениях. Это просто хобби, которым я увлекся пару лет назад, потому что мне это интересно.

– Я понятия не имею, что такое «подкаст», но, если в описании есть слово «паранормальный», мне, вероятно, не нужно больше ничего слышать.

– Конечно, я понимаю. Доктор Уоллен-Араси предупредила меня. Просто я надеялся… – Он покачал головой. – Ладно, ерунда. – Бо выпрямился и улыбнулся. – Так вот, я выясню, знает ли что-нибудь моя бабушка о пуговицах, и составлю смету на новую ограду. Возможно, вы увидите, как я фотографирую и делаю замеры, но я обещаю вас не беспокоить.

– Звучит здорово. Спасибо, Бо. И когда будете думать об ограде, рассмотрите самые разные варианты, есть множество материалов намного дешевле железа, которые надежны и при этом хорошо смотрятся.

У него и у Софи одновременно вытянулись лица – такое выражение вполне могло быть у людей, на которых надвигалось цунами.

– Да, мэм.

Я подошла к задней двери и открыла ее.

– Была рада познакомиться с вами. Софи, я поговорю с тобой позже. – Я улыбнулась ей, но была уверена, что в ее глазах промелькнул страх – И… Бо?

– Да, мэм?

– Если вы еще хоть раз назовете меня «мэм», вы можете стать темой собственного подкаста.

Он улыбнулся, и я не смогла больше на него сердиться. Улыбка Джека, похоже, производила на меня тот же эффект.

– Да, мэм… Мелани.

Краем глаза я уловила некое движение. Мы все как по команде повернули головы и увидели Замороженную Шарлотту в ее гробу. Правда, гроб стоял на прилавке у холодильника, а не на столе, где мы ее оставили.

– Я ничего не видел, – сказал мой новый знакомый.

Я посмотрела на него. Бо в упор смотрел на поразительно подвижный крошечный гробик.

– Я тоже, – согласилась я. Он на миг посмотрел на меня, а затем быстро отвернулся, оставив меня гадать, как много Софи рассказала ему. И почему.

Закрыв за ними дверь, я прислонилась к ней, закрыла глаза и в миллионный раз задумалась о том, что случилось с моей когда-то спокойной и упорядоченной жизнью.

Глава 4

Чувствуя себя подавленной при виде двух других машин, я припарковала свою позади «Бюро недвижимости Гендерсона». В мои дни до Джека, до того как родители, сестра и дети стали частью моего мира, моей жизнью была моя работа. Мое имя всегда было на вершине таблицы лидеров продаж, и я гордилась тем, что всегда приходила на работу первой. До недавнего времени.

Я узнала серебристый минивэн риелтора Кэтрин Хименес и бледно-голубую «Камри» нашей секретарши Джолли Томпсон. Проходя мимо, я потрогала капот минивэна Кэтрин. Двигатель уже остыл. Очевидно, если я хочу снова претендовать на место в таблице лидеров, мне нужно вставать еще раньше.

Не то чтобы я не любила новые дополнения к моей жизни. Я дорожила каждым из них и ни на что не променяла бы даже минуты, проведенной с моей новой семьей. Но последний месяц научил меня тому, что мое эго и уверенность в себе столь же тверды, как и теплое желе. Моя работа – единственное, что получалось у меня хорошо. Если даже не сказать, отлично. Более того, она придавала мне сил справиться с другими неурядицами в моей жизни.

Я распахнула дверь и прежде, чем Джолли успеет открыть рот и предупредить Кэтрин, что я здесь, приложила палец к губам. Не то чтобы я не люблю Кэтрин, потому что не любить было невозможно. Она была доброй, отзывчивой, с энтузиазмом относилась ко всему и на редкость энергична. Еще она приносила мне бесконечный запас домашней выпечки, что я ценила, так как дома мне отказывали в мучном.

Однако Кэтрин меня утомляла. У нее было четверо детей, о чем свидетельствовали все эти спортивные и школьные наклейки на заднем стекле ее минивэна и фотографии в рамках на ее рабочем столе и разбросанные по ее офису, как конфетти. Она уволилась с работы в мире технологий, чтобы оставаться дома с детьми, и только недавно получила лицензию риелтора. Поначалу мне было ее жаль, мне не давал покоя вопрос, где она найдет время, чтобы стать эффективным риелтором, но это было до того, как она начала делать крупные продажи и привлекать прибыльные объявления.

Ей понадобилось всего два месяца, чтобы прочно закрепить свое имя наверху доски почета, в то время как мое имя сползало вниз, пока, наконец, где-то в декабре не исчезло совсем. Я больше не жалела Кэтрин и изо всех сил старалась