— Четырнадцать, — пролепетал парень.

— Значит, супругу четырнадцать, а жене двадцать, — раздумчиво проговорил герцог, снова побарабанив по подлокотнику. — Конечно, законом не возбраняется, если жениху четырнадцать лет, но вы, дорогие мои, каким местом думали, когда решили выдать замуж взрослую девушку за мальчишку?

— Так мы, это, головой думали, а чем же еще? — с обидой отозвалась мамаша Нитуш, а следом вступил в разговор и папаша:

— Мы с родителями Курца перетолковали, все и сладили. Мы ж бондари — и я, и Дюрекс, отец евонный, то есть, Курцев, — пояснил тесть юного супруга, — порешили наши мастерские объединить, чтобы, значит, дело расширить. Поособицу-то мастерские маленькие, но ежели, две в одну слить, так получается, что и большая. Вдвоем-то мы и работников больше наймем, и бочек побольше сделаем, а на бочки нынче спрос вырос, особенно на маленькие, в которых гномы масло перевозят. Ну, а детишек решили поженить, чтобы договор закрепить. Курц, даром что лет немного, сызмальства отцу помогал, а год назад уже и экзамен сдал на право именоваться мастером. Такой бочоночек сделал, что для ваших погребов впору! Девке моей все равно замуж идти, но жениха подходящего нет. Если по возрасту подходит, так либо не из наших, не из бондарей, а если из наших, то только подмастерье, без своего хозяйства, с таким ей век мыкаться, пока он в мастера не выбьется, а даже и выбьется, то на чужого дядю работать станет. А четырнадцать лет для парня — самый возраст. Не изгуляется, коли своя жена под боком. Я вон, в четырнадцать лет…

Бондарь снова получил локтем от супруги, а герцог изрек:

— Понимаю, что вы руководствовались благими намерениями и у меня нет оснований расторгнуть брак. Но поймите и вы, что невозможно заставить молодого супруга исполнять те обязанности, к которым он еще не готов. Даже я, собственной властью не смогу противоречить воле Единого и природе. Здесь вам даже маги помочь не смогут. Бывает, что и в четырнадцать лет юноша вполне созрел и внешне, и внутренне, но чаще всего он готов стать супругом позже.

— Так и что, сколько мне ждать? — выпятила губу молодая жена. — Мне от подружек, которые замуж вышли неловко. Начнут рассказывать, а мне и неловко, ничего и не знаю. Да и самой…

Герцог развел руками:

— Вы, девушка, замуж шли добровольно, а ведь могли и отказаться. Вы же видели своего жениха до свадьбы? И что же вас подтолкнуло выйти замуж за ребенка? Вас патер спрашивал в храме — добровольно идете, или по принуждению? Спрашивал. Так что, терпите, ждите, пока ваш молодой супруг не созреет. А подругам… А кто сказал, что с подругами следует обсуждать все тонкости вашей жизни? И вот еще что… Если вы, в силу собственных желаний, захотите совершить глупость, то трижды подумайте. Надеюсь, вы меня поняли?

Когда семейство, смущенное и, донельзя озадаченное, покинуло помещение, Его высочество обратился ко мне:

— Видите, господин граф, какими делами приходится заниматься?

— Вижу, — кивнул я. — Приходится не только устранять несправедливость, но и взывать к голосу разума. А это, пожалуй, никакому судье не под силу. Вот мне подобное точно не под силу, потому что я посоветовал бы этой девице не терять времени в ожидании взросления мужа.

— Ну, это вы сейчас так говорите. Окажись вы на моем месте, вы призвали бы подданных внимать не только зову плоти, но и голосу разума. Граф, я сегодня провинился перед вами. Обещал напоить кавой, а вместо этого заставил слушать разную глупость.

— Нет, все было познавательно и любопытно. Теперь я знаю, что высший судья герцогства занимается самыми трудными делами.

— Давайте выйдем на свежий воздух? — предложил герцог. — У меня сегодня весь день какие-то совещания, суды, уже и голова начала болеть.

Мы вышли из зала заседаний через дверь для просителей.

— Ох ты, а уже вечер, не заметил, как день прошел, — загрустил герцог, глядя на сгущающиеся сумерки.

Вместе с герцогом мы пошли вдоль дворца, по дорожке, а сзади, без особого приказа пристроился латник с алебардой. Его высочество косо глянул на своего стража, но говорить ничего не стал. На мой взгляд, это правильно. Я до сих пор изумлялся, что правитель государства живет в помещении, не обнесенном стенами, без караульных башен и подъемных мостов, да и охраны маловато.

— Люблю здесь гулять, — пояснил герцог. — Окон нет, никто из придворных не пялится. Раньше здесь аллея была, но вырубили, после того, как деда едва не убили — убийцы за деревьями прятались. Жаль.

Мы шли молча, любуясь вечерним небом, звездочками, засверкавшими на нашем пути. Ишь, падают. Стоп. Какие звезды и почему они рядом друг с другом, да еще и увеличиваются в размерах с огромной скоростью?

Повинуясь невесть какому инстинкту, я задвинул герцога за спину, а потом рявкнул стражнику:

— Алебарду мне, живо!

Капитан дворцовой стражи потом вздует парня, но латник с перепуга отдал оружие, а я, перехватив древко половчее, стал ждать приближения несущейся на нас твари. Вот, уже можно рассмотреть, что это никакие не звезды, а два огромных желтых глаза с черными зрачками, а между ними клюв, напоминавший кинжал. Орфоэп твою в душу талер и два пьяных тоффеля с присвистом, это ж дракон!

Хотя нет, у драконов не бывает таких черных крыльев, но тоже не легче. Эх ты, тварь крылатая.

Размеры крыльев оценивать не стал, не до того, а рубанул алебардой по левому глазу чудовища, метясь в зрачок. Ух ты, тварюшка дернулась в последний момент, поэтому удар смазался и пришелся не в глаз, а в основание твердого, словно каменного клюва, даже лезвие жалобно звякнуло и отскочило, но твари это все равно не понравилась. Она заорала, но как-то тоненько, не в соответствии с габаритами, крылатую гадину слегка развернуло. Но бестия сумела удержаться в воздухе, отскочила, выгибая огромные крылья в противоположную сторону, как не смогла бы сделать простая птица, набрала высоту и атаковала нас вновь. Но теперь я рубанул справа налево, метясь в крыло. Есть!

Все-таки, как хорошо, что даже крупный летающий объект в результате воздействия извне меняет траекторию полета. Вот и сейчас, летучая тварь, заполучив удар, пусть и не отрубивший, но повредивший ее крыло, перевернулась и рухнула вниз, на камни, огласив падение тонким подвизгиваньем.

Надо отдать должное герцогу и подскочившему латнику. Молодцы, не растерялись, а дружненько, в два меча добили заразу, а я стоял в позе усталого героя, только что завалившего дракона. Не то, чтобы огромного, но опасного.

Конечно