— Только вот зачем им это? — все равно не понимал я.

— Да кто их, баб, знает, — презрительно фыркнул Гагарин, — ты, Бельский, в их поступках логику не ищи. Нет ее там обычно.

Тем временем, девушки увлеченно фехтовали. Надо сказать, что их схватка была очень яркой. Владели они шпагами примерно на одном уровне, но изобретательности ни первой, ни второй было не занимать. Учитывая высокий темп схватки, долго это продолжаться не могло и первой начала уставать француженка. И, судя по всему, у нее сдали нервы… Она резко отпрыгнула назад, и, следом за этим, в Меньшикову ударили два «водяных хлыста». Обескураженная девушка (теперь я не сомневался в правоте Романова о том, что обе соперницы договорились между собой) врезалась в силовой купол и распласталась на земле. Ее «воздушный щит» мигнул и исчез, но сдаваться Валерия явно не собиралась.

Два новых «водяных хлыста» ударили по ней, но в том месте, где секунду назад лежала девушка, ее уже не было. Зато одним рывком ушедшая из-под удара Меньшикова, атаковала сразу четырьмя «воздушными кулаками», видимо вложив туда не только не растраченную магическую силу, но и свою злость. Такому удару француженка противопоставить ничего не смогла. Ее просто снесло с места и буквально вплющило в силовой купол. Она даже не успела подняться, как рядом появилась Валерия и одним быстрым уколом проколола ей плечо. После чего что-то бросила взвизгнувшей от боли сопернице и, развернувшись, удалилась с ринга, оставляя ту на попечение целительниц.

— Говорил я, что лягушатники все козлы, — напомнил всем Гагарин, — вот очередное тому доказательство.

Спорить с ним, понятно, никто не стал. Мы посмотрели еще несколько боев, которые особого впечатления на меня не произвели, но в них определились следующие наши соперники…

А последней схваткой был бой Горчакова с англичанином. Джон де Билль, так звали противника нашего бойца, напоминал маленького мордатого бульдога. Такой же невысокий, с широкими крепкими плечами. Ну и породистое лицо, которое портили именно эти, слегка походившие на бульдожьи, щеки. Смотрел он на своего соперника настолько надменно, что я даже на расстоянии почувствовал, как начинает закипать Горчаков.

Но вот бой начался. М-да. Такого медленного бойца, как англичанин, я еще не видел. Он был явно сильным бойцом, но двигался слишком медленно, на мой взгляд. И это, по-моему, последний оставшийся маг земли в мужской части турнира. Горчаков традиционно закидал его «огненными шарами» и «воздушными кулаками», но «стена земли», окружившая де Билля, легко справлялась с этими атаками, и тот стал медленно приближаться к своему противнику. По-моему, Илья занервничал. Ну еще бы. Все его попытки пробить защиту англичанина оказались бесполезными. Де Билль же явно напрашивался на дуэль на шпагах, и если он так целенаправленно этого хотел, то значит должен хорошо владеть оружием.

В общем, Горчакову ничего не оставалось, кроме скрещивания с ним шпаги. И тут я, честно говоря, удивился. Странная тактика у этого англичанина. Фехтовал он, конечно, неплохо, но уж точно не лучше своего противника. Но, как выяснилось, де Билль дураком не был и хорошо продумал тактику своего боя. Он начал отступать под натиском Горчакова и когда тот уже, по-моему, посчитал себя победившим, вдруг преобразился. В грудь расслабившегося противника врезался «каменный град», который просто снес Горчакова вместе с его щитом. Илья оказался на земле, и я было подумал, что для него бой закончен, но тот сумел меня удивить. Он кувырком ушел из-под второго «каменного града» и контратаковал. И на этот раз, похоже, вложил все, что у него было, в эту атаку. «Стена земли», окружавшая его соперника, рассыпалась и два «воздушных кулака» ударившие следом за огненной атакой, выбили дух из де Билля. Тот рухнул на песок, и его противник, с бледным как мел лицом, сел на него же. И прикрыл глаза. Начавшего приходить в себя де Билля, под надзором целительниц, унесли двое служителей. После них уже наши занялись Горчаковым.

Я покосился на Татищева. Вот кто сейчас выглядел довольным как кот, обожравшийся сметаны. Еще бы! В четвертьфинал вышли сразу четыре наших бойца. И они участвуют в четырех схватках из восьми. Муравьев выглядел не менее довольным.

— Сегодня после обеда жду участников завтрашнего четверть финала в конференц-зале № 4. Те, кто не участвует в дальнейших схватках, может приходить по желанию!

С этим напутствием мы и покинули Арену.

Дальше повторился прошлый день. После обеда мы отправились в конференц-зал. На этот раз нас было четверо. Я, Горчаков, Меньшикова и Потемкина. Компанию мне составили Романов и Гагарин. Еще двое девушек, видимо, решили не ходить… Ну и, конечно, была Виль, незаметно просочившаяся в конференц-зал и, устроившись на самой последней парте, что-то записывавшая в плантеле.

Будущий мой бой мы разбирали с Муравьевым. Едва это началось, как подтянулась Виль, на которую тренер покосился подозрительно, но промолчал. Но, честно говоря, я не видел особой проблемы в бою с китайцем и согласился с тренером, что лучше воспользоваться темной и огненной магией. В принципе, тот же рисунок боя, какой был и с де Жаком. Как говорится, от добра — добра не ищут. Посмотрев на свою телохранительницу, я так и не понял, одобряет она это или нет. Думаю, вечером в номере мне все расскажут.

Но сначала предстояла встреча с императором.

На ужине я предупредил Виль об этой встрече, и с удивлением услышал, что она будет меня сопровождать.

— Не уверен, — покачал я головой, — это же император. За мной придут и проводят. Ты, наверно, будешь лишней.

Но девушка уперлась, заявив, что не оставит меня, а мол и с императором могут быть проблемы. Вот тут я даже не нашел, что ответить, и, в конце концов, махнул на это рукой. Пусть император сам разбирается.

К нам постучали через полчаса после того, как мы поднялись в номер. За дверью ждал подтянутый мужчина с квадратным лицом боксера, в безукоризненно отглаженном костюме с белой накрахмаленной рубашкой. Правда, этот наряд ему явно был немного мал в плечах.

— Веромир Бельский? — уточнил тот, — я Степан. Вас ожидают! Я кивнул и через пять минут мы вышли из номера. Увидев, что я не один, Степан вопросительно посмотрел на меня.

— Моя телохранительница Вильгельмина.

Тот оценивающе осмотрел девушку.

— Насчет ее никаких распоряжений не было.

— Будут, — успокоил я его, — она не отпустит меня одного.

На этот раз в глазах Степана промелькнуло одобрение.

— Хорошо, —