– Не дергайся! Руку сломаю… – глухо предупредил Барабаш. – Я же бывший «ведевэшник», не тебе со мной тягаться. Понял?

– 4 –

Ирина вернулась домой, когда еще только стало смеркаться. Она открыла дверь и сразу споткнулась о что-то мягкое.

Ира вскрикнула, дрожащей рукой включила свет.

Поперек ковра в прихожей лежал гость – незнакомец. Ноги его были в белых носках, как и всякий культурный человек, Тюменев, пройдя в квартиру, снял обувь.

Руки незнакомца последним яростным усилием сжимали горло Красного Карлика. Тот тоже казался мертвым, но иногда по его телу пробегали конвульсии. Ирина увидела на шее незнакомца багровую рану, в ней белели хрящи.

Ирина с силой провела рукой по глазам и на цыпочках обошла страшную пару. Она бросилась ничком на диван, чувствуя, как к горлу подкатывает нестерпимая тошнота.

– Он был очень сильный! – прозвучало у нее внутри так тихо, будто прошуршал лист бумаги. – Но я – сильнее!

– Чтоб ты сдох. Сдох! Сдох!!!

В ответ она услышала беззвучный дикий хохот.

– Поздно! Да, раньше ты могла убить меня словом. Но я опять напился крови… я теперь хозяин положения… Я хочу тебя давно… и я овладею тобой! Ты отдашься сама или мне придется прибегнуть к гипнозу?

Вместо ответа на карлика хлынула такая волна отвращения, что он понял: стоит ему прикоснуться к Ирине, и она умрет. У нее просто может не выдержать сердце.

– У нас на двоих одна жизнь… Я сознание твое! – задумчиво обронил Красный Карлик.

– Что ты задумал, козел?! – Ирина, сверкая глазами забилась в угол дивана и карлик увидел в ее руках хромированный сувенирный топорик. – Только тронь… тварь!

Карлик встал, перешагнул через труп Тюменева и остановился в нерешительности. Алые дырочки его глаз полыхнули на лицо Ирины адским огнем.

Медленно, словно бы нехотя, она встала с дивана. Положила на столик топор. Не спеша сняла куртку, затем стянула с себя яркий свитер. Гибко изогнув руку за спину, щелкнула застежкой бюстгальтера…

– Сними джинсы! – скомандовал мысленно карлик – …Трусы.

Оставшись в одной рубашке и тонких красных чулках, Ирина побрела в спальню. Ее широко открытые глаза смотрели на кровать невидящим взглядом… Она легла.

– Не бойся, я не прикоснусь к тебе! – звучал в ее ушах голос карлика. – Ты получишь удовольствие от Леночки. Хочешь ее?

– Да…

– Вот ее рука. Посмотри вниз!

Что-то тихонько простучало коготками по полу, словно пробежал маленький зверек. Ирочка, свесив голову, посмотрела в ту сторону и увидела – узнала руку Ивушки, одну только правую ее руку увидела она с тонкими крепкими пальчиками и полупрозрачными ноготками. И, как будто, рука та была обрублена по самую кисть.

– Это Леночка пришла к нам в гости, – сказал Красный Карлик. – Сейчас она ляжет с тобой в постель и сделает тебе приятно… Закрой глаза!

Ирина послушно зажмурилась. А маленькая ручка неестественно розовая, приподнялась с пола, на миг зависла в воздухе… а потом скользнула к ней под одеяло.

Ирочка ощутила легкие прикосновения нежных пальцев, бережно ласкающих ее груди, бедра, живот… Меж тем ручка устремилась к ее промежности и Ирина поспешно раздвинула ноги. Желанное, многократно испытанное ощущение оказалось на этот раз таким острым, что Ирочка судорожно вскинула вверх колени… Руки ее тискали подушку… дыхание хрипло рвалось из груди… И вдруг она, задрожав всем телом, вскрикнула коротко… крик тот оборвался сразу, перейдя в сладостный стон.

А в прихожке, распластавшись всем своим мерзким тощим телом по ковру и испуская невыносимую для человека вонь, дергался в оргазме Красный Карлик.

Глава 8

У нас на двоих одна жизнь…

– 1 –

– Понял? – спросил Барабаш.

Тюхе ничего не оставалось, как ждать продолжения. Глупо было бы пытаться качать права эдакому верзиле.

– А теперь я, Вова Козырь! – гордо сказал тот. – И состою при самом Амбале… Эх ты, дурачок! Привыкли вы все думать, что ментовка вроде бы ссученая, могет только пьяных таскать.

– Так оно и есть, – процедил Тюха.

– Смотри-ка, а он меня не боится!.. Ладно. А Ленка твоя – в порядке. Я карлика пидманул и эту дуреху вывел. Она пока у моей сестры кантуется… Ты к карлику тоже не ходи. Здесь мои проблемы. Я все-таки профессионал.

– Будущий, – язвительно ввернул Тюха.

– Пусть так! – миролюбиво согласился Барабаш и наконец-то отпустил Генкину руку. Тюха поморщился и принялся растирать онемевшую кисть. Как ни странно, он теперь вовсе не чувствовал себя униженным. Что ж, Володя оказался сильнее и хитрее его… пусть, каждому свое…

– Идти мне к карлику или нет, я и без тебя знаю! – хмуро сказал Артюхин.

– Ну и что?

– А ничего. Ты старшой, вот и думай – чего!

– Я прикидываю так. Дождемся пока Ирка выйдет… век же она дома сидеть не будет. Без нее карлика будет взять легче.

– А если она кодле позвонит?

– Как сказал Наполеон – главное ввязаться в драку, а там видно будет… Знаешь, что я тогда Ленке шептал? А выпытывал я у нее условный звонок в квартиру: глазка-то в двери у них нет… Теперь запоминай на всякий случай: два коротких, один длинный, три коротких. Понял?

– Понял. Я все понял… Вот и Виктор Петрович пошел туда в одиночку – он ведь тоже профессионал! А меня отодвинул… пожалел. Да пошли вы все!

– Тюменев?! Знаем такого… Когда пошел?

– Примерно в два часа дня.

Володя непечатно прокомментировал ситуацию.

– И не появлялся?

– Нет.

– Тогда пошли и мы. Что при себе имеешь?

– Что… имеешь?

– Оружие есть?

– Да нет ничего… – растерянно пробормотал Тюха. – Да ты не боись, нас в армии тоже подучили! А за Ленку я…

Но тут Генка осекся, вспомнив, как недавно Володя без особого сопротивления выставил его из Ленкиной квартиры. Барабаш же, судя по всему, не придал тому случаю особого значения. Он просто привык быть сильным.

А наперерез им, вдоль улицы, шли четверо. Володя сразу определил впереди всех громадную тушу Жорки-Амбала. Теперь все решало одно: кто придет первым!

Четверо шли, не спеша, переговариваясь меж собой.

– Звонок ты знаешь, – быстро, сквозь зубы, сказал Барабаш. – Иди, я прикрою! На, держи «макарыча»!

– А ты?

– Я в порядке! Будь по ситуации. В случае чего, всади в эту красную скотину хоть всю обойму… Ну – с Богом!

– 2 –

Светильник у подъезда заливал улицу мертвенно-белым сиянием и ему по мере возможности помогал тонкий серп месяца: небо как раз прояснилось. И две-три, долгих для