Я приехал в знаменитый на всю Корею парк Бонсай. По информации, что предоставил Доджон, он принадлежал клану Ёнг. Меня, видимо, охрана по камерам срисовала, так как на входе уже ждала администратор.

Я по фото старался запоминать всех членов пяти великих семей. Не всегда это давалось мне легко. Но если память не подводит, это миловидная девушка по имени Ранса. Сестрица Чи, которого я побил на турнире.

— Добрый день, господин Ен.

— Здравствуйте, госпожа Ранса.

— Оу, вы знаете моё имя, — деланно удивилась она.

— Как вы моё, — ввернул я улыбку.

— Вы просто прогуляться или…

— Или, — кивнул я, не став ходить вокруг да около. — Но и полюбоваться красотой, — я перевел взгляд на собеседницу. — Тоже не против.

Мы вышагивали по саду и даже сотни туристов с фотоаппаратами оказались не в силах разрушить царящую тут атмосферу. Девушка без лишнего занудства кратко рассказывала, как и что. Место и вправду было уникальное. Даже жаль, что так редко удается куда-то выбраться. Так и вся жизнь пройдет в заботах, не заметишь чудеса вокруг.

— Я у вас березку купить хотел, — сказал я, увидев родное полосатое деревце.

— Да, никаких проблем, — пожала она плечами.

— Одна ваша будет, одну из России привезу. Кстати, странно, что у вас тут ни одного чайного дерева нет.

— Так они все на плантациях, — нашлась с ответом она.

— Вот что сделаем, — подхватил я её под локоток. Рамса поначалу возмутилась такой фамильярности, но я активно стал размахивать руками, показывать немного пустоватый участок с горкой, и пояснять, задавив её возмущение напором. — Поставим здесь местный чайный куст. Под ним парочку, что я привезу из Китая. И окружим это всё кипреем. В дни сбора урожая будете бесплатно угощать гостей свежим напитком.

— Мне нравится, — закивала она, воодушевившись идеей.

— Всё, разумеется, за мой счет. С вас лишь маленькая табличка, кто спонсор сего праздника и где его плантации.

— Идёт, — согласилась кореянка.

— А вон там мы посадим мандариновое дерево, — указал я на ещё один свободный участок. Я пришлю своего юриста, согласуете всё с ним.

— Конечно, конечно. — закивала она.

* * *

Безымяныш начал рыть яму в дальней части двора. Размещать будем с расчетом, чтобы деревья не мешались, но и смотрелись красиво. Если что, потом пересадим.

— Харубану, похоже, новые жители не понравились, — заметил я.

— Ага, — подтвердил мою догадку воспитанник. — Смотрит как-то неодобрительно.

— Вы оба уже помешались, — покрутила пальцем у виска Джи-А.

— Не слушай её, дедуль, — погладил я статую по голове.

— Если мы неправы, то почему Кабан, который плевать хотел на все авторитеты, не садится на него? — задал резонный вопрос ученик.

— Не нравится ему, — пожала плечами помощница.

— Голубю, статуя? — вскинул я брови, буравя её взглядом. — Серьезно? Они вот прям этим и славятся, своей боязнью каменных изваяний.

— Да ну вас, — отмахнулась девушка.

— Что делать-то? — переключил внимание Доджон. Он держал березовый кустик на вытянутых руках, словно отец, который первый раз взял младенца и понятия не имеет, как с ним вообще обращаться.

— О повелитель бумажных клещей и заклинатель принтеров, — обратился я к нему возвышенным томом. — Бери лопату и рой яму.

Юрист обреченно передал березу Безымянышу. А потом мы долго измывались над ним, объясняя, как обращаться с садовым инструментом. Затем я посадил дерево.

— А теперь зарывай, — кивнул Доджону, он взялся было за лопату.

— Куда⁈ Ручками, всё ручками, — обломал я его.

В конце перемазанный в земле адвокат выглядел немного обреченно, а в глазах читался лишь один вопрос: «Нахрена?».

— Привыкай, — пенял я. — Жизнь она не только в офисе проходить должна. А будешь возмущаться, мы тебя еще на картошку по осени вывезем. Вот там прочувствуешь всю радость, как завещал Высоцкий.

— Кто?

— Да забей, — махнул я и утрамбовал землю.

Потом процедура повторилась уже с молодым дубком, который мне подарили просто в знак добрых отношений. При этом почему-то посмеиваясь.

— Эти деревья ознаменуют новый этап жизни! — торжественно объявил я. — Мы уже пустили тут корни. Теперь самое время расти, набираться сил, тянуть соки из почвы, расправлять кроны и шириться во всех направлениях.

— Ура-а-а-а! — захлопала в ладоши Мальта, а за ней и все остальные.

На праздничный ужин была свинина.

— А недурно! — с набитыми щеками довольно щурился Доджон. — За такое можно и в земле порыться. Только некоторые куски в дырках почему-то.

Ну да, это та самая тушка, на которой я проверял урон от новых техник. Скажем так, даже если чуть подмерзший толстошкурый хряк поддался, теплый хрупкий человек и подавно не выживет.

После еды мы занялись делами.

— Я уже приготовила маршруты в Китай и Россию по всем точкам, что вы просили, — поведала Мальта.

Джи-А сказала:

— А я придумала, как упаковать гостинцы.

Черт, а ведь всё же придется смотаться в Китай два раза. Первый за подарками, а то как-то некрасиво без них возвращаться на родину. Можно и здесь закупиться, но в Корее артефакты немного дороже, да и партнерам на Чеджу их не подаришь. Они и так себе всё купили, что хотели. А вот в Поднебесной есть шанс подобрать что-то уникальное, запоминающееся.

Ну и себя усилить древней магией никогда не помешает. И почему мне раньше это в голову не пришло? Ах да, за спиной был клан. Еще один довод в пользу Китая, есть вероятность, что местные готовы к столкновениям с материковыми собратьями и ко всем корейским боевым артефактам давно ключи подобрали.

До вечера мы развозили и расклеивали листовки по всему городу с рекламой школы боевых искусств. Как раз когда вернусь из поездки, наберется народ.

Такеши уговаривал начать тренировать его раньше. Он каждый день взывал к дару, но тот никак не пробуждался, поэтому парень хотел восполнить эту пустоту. Учился как одержимый. Заставил меня сделать тир. На выкупленной земле нашлось подходящее помещение. Ученик расстреливал сотни и сотни патронов в день.

Я показал ему несколько базовых движений, объяснил важность растяжки и поручил поискать инфраструктуру под производство экипировки для