сердцу. Я не показал тебе еще наших крошек. Не поверишь, они чудо. Я был безумно счастлив, когда родились Фаридэ и Фарид, но то, что испытываю сейчас, не сравнится ни с чем. — Улыбка озарила лицо Святослава.

— Я еще не понял, честно говоря, ничего. Сам факт, что у меня есть дети, и им уже больше двух лет, меня обескуражило. Не свыкся еще с этой мыслью, но не хотел бы уезжать, не повидав его как должно, — проговорил Владимир и запустил руки в волосы.

— Да! Понимаю тебя, — обнял друга Свят. — Пойдем, он чудесный малыш. Как только ты возьмешь его на руки, твое сердце поймет. Я уверен.

— Надеюсь! Это невероятно… — Экс двинулся следом за бывшим сослуживцем.

Молодые мужчины быстро миновали коридор и достигли гостиной, совмещенной с кухней. Амир уже был там в компании малыша. Экс замер, не решаясь приблизиться и не отводя пристального взгляда от черноволосого ребенка. Непонятное чувство засело за грудиной. Он не мог дать ему определения… Сердце забилось хаотично и сбилось с ритма.

— Смотри, Фарид, кто к тебе пришел. Пойдешь к нему на ручки? — спросил Амир малыша, тот с настороженностью уставился на незнакомца глазенками, черными словно маслины.

— Где папа и Фалидэ? — Мальчик уцепился за шею араба.

— Скоро приедут, малыш. Давайте пройдем за стол. Ничто так не сближает, как совместная трапеза, — кивнул в сторону кухни Свят. — Нам только надо подождать и не форсировать события, — улыбнулся. — Фирузэ, все готово? — окликнул женщину, занимающуюся сервировкой.

— Да, все готово. Прошу к столу, — ответила она, тоже улыбаясь.

Троица устроилась за столом.

— После сходим к нашим малышам. Очень хочу поделиться и своей радостью, — проговорил Свят, взяв ложку в руки.

— Очень жду, — отозвался Экс, не отрывая взгляда от мальчика.

— Не беспокойся, дай ему немного времени. Он общительный. Ты найдешь с ним общий язык, — вставил Амир. — Поиграете, и он от тебя не отстанет.

— Ни разу не играл с детьми. Даже не знаю, как к ним найти подход. Волнуюсь очень, — опуская ложку в борщ. — Неожиданно видеть у вас на столе русскую кухню.

— У нас бывает все, — ухмыляясь, сказал Свят, отправляя очередную ароматную порцию в рот, — из баранины. Шашлык из нее очень даже ничего. Чего нет на нашем столе, так это свинины, но я уже привык.

— Свинина, — закатил глаза Амир. — Да, пришлось с этим побороться.

Малыш, повторяя за взрослыми движения, подносил ложку ко рту. Амир следил за ним, иногда помогая и вытирая салфеткой подбородок.

— Он уже большой и кушает сам. Да, Фарид? — обратился Свят к малышу.

— Бошой! — поднял ручку кверху.

— Покажешь своему гостю игрушки? — решился задать вопрос Владимир. Называться отцом он пока не хотел, зачем путать малыша?

— Ненаю, — вопросительно посмотрел на Амира.

— Я думаю, ты можешь показать ему свои игрушки. Он с удовольствием поиграет с тобой, и вам будет весело, — подбадривая Фарида, сказал Амир.

Ребенок с любопытством доверчиво посмотрел на Владимира. Чувствовалось, что он уже готов выскочить из-за стола и потащить незнакомца в свою комнату.

— Но сначала ты все доешь. Давай быстро открывай ротик и пойдешь играть. — Экс поднес ложку к малышу. Тот охотно открывал рот, торопясь освободиться.

— Ну вот, контакт налажен. Первый шаг сделан. Смотри, не облажайся, друг, — смеясь, сказал Свят.

— Похоже на то, — допивая кофе, которое услужливо принесла Фирузэ, произнес Экс.

— Фарид, сейчас мы сходим к братикам, и вы потом пойдете играть. Ты же хочешь познакомить с малютками дядю? — Амир поморщился. — Не знаю, как себя вести и как представлять тебя. Боюсь его запутать. Надо с кем-то проконсультироваться. Запутанная ситуация.

— Я сейчас уеду. Да и Ахмед пропал. Думаю, пока это будет лишним. И вообще, я не знаю, захочет ли он видеть меня рядом.

— Дурак! Конечно, захочет. Хочу тебе сказать, дружище, Ахмед любит тебя. Можешь в этом не сомневаться. А если вы и потеряли связь, это не значит, что он забыл о тебе. Когда найдем его, сам убедишься, — возразил Святослав.

— Наверно… — Экс вспомнил, что он не вправе подвергать любимого человека риску. Счастье и раньше было для него недосягаемой мечтой, а теперь оно стало совсем неосуществимым. Он подавил в себе страх, который болью пронесся в душе. — Не будем загадывать.

— Мне не нравится твой ответ, — покачал головой Амир.

— Жаль, что нельзя все перемотать назад, — откинулся на спинку стула Владимир и поднес салфетку к губам. — Фарид, — позвал малыша. — Пойдешь ко мне на колени? — С надеждой посмотрел на сына.

Малец попросился со стула. Амир помог спуститься, и он подбежал к отцу. Экс подхватил мальчика и посадил к себе на колени. Чувствовать маленькое тело было непривычно и трепетно. Нежность! Нежность проснулась, а может, уже была здесь, рядом. Восторг охватил его. Он наклонил голову и вдохнул невинный запах. Новый для него. Детский и неповторимый. Поднял голову и встретился взглядом с парнями. Они счастливо улыбались. Весь мир вокруг заиграл новыми красками. В солнечной столовой стало еще светлее. В мире греха, в котором существовал Владимир, появился АНГЕЛ! Сын впервые обнимал его… В глазах Экса появились неожиданные слезы. Слезы счастья! И больше всего ему хотелось никогда не отпускать малыша из своих рук. Крепко держать в своих объятиях. Бесконечно слушать стук детского сердца.

— Ангел! — выдохнул он сквозь спазм, который перехватил его дыхание.

Примечание:

джалабия* — домашнее платье.

Глава 9

Владимир замер, вбирая в себя эти бесценные мгновения. Маленькое сердечко билось под ладонью. В этот момент он понял, что никогда не забудет это волшебство. Когда мир заискрился и в туннеле отчаяния мелькнул слабый блик надежды. И был шанс, что это еще не все… Блик расширится и выведет к свету. Свет ангела озарит весь его греховный мирок. Темные тени отступят. Отпрянут зловещие щупальца, терзающие в клочья сердце и душу… Он вдыхал запах малыша, который его обнимал за шею, и не мог надышаться. Пелена слез застилала глаза, все перед ними расплывалось. И не было стыдно… Нет! Стыдно не было! Это не было слабостью! Пелена счастья! Владимир моргнул, отвел голову и прижался к сыну. Сухие губы почувствовали пухлую щечку. Нежную словно шелк. Чувства омывали сердце, волна за волной. Набегали, захлестывали друг друга, не давали передышки. Владимир принимал их, и его душа возрождалась из пепла. На черной выжженной земле пробились сквозь пепел робкие ростки зелени. Словно стеснительные гости на этом празднике жизни, пробудились первые цветы.

— Так, — прервал установившуюся тишину Свят, видя, как