— Сержантов и старшин тоже?

— Нет, их не надо.

Борисенко понадобилось менее десяти минут, что бы привести к батальонному комиссару всех командиров. Вместе с ним их оказалось восемь человек, причём он оказался среди них самым старшим по званию. Всего оказалось трое старших лейтенантов, и четверо обычных, они по одному стали представать перед Ильичёвым. Старший лейтенант Иевлев был командиром противотанковой батареи, старший лейтенант Корзун связист, а Баричев сапёр. Далее было четыре лейтенанта, Продан был командиром взвода малокалиберных зениток, а оставшиеся трое, Акимов, Вартанян и Гураев, братья-акробаты, командирами стрелковых взводов.

— Значит так товарищ капитан, я назначаю тебя командиром стрелковой роты, вот тебе как раз и командиры взводов, сейчас пойдёте и заберёте себе всех стрелков. Что касается вас, — Ильичёв обратился к оставшимся командирам. — Хотя сейчас вооружения для вас нет, но это временно, так что вы тоже подберите среди освобождённых бойцов по своим воинским специальностям. Я хочу к тому моменту, как у нас появится тяжёлое вооружение, чтобы соответствующие подразделения уже были сформированы.

Командиры козырнув, отправились набирать себе из бывших пленных бойцов, а Ильичев довольный, сел на ваявшийся тут ствол поваленного дерева. Всего несколько дней назад под его командованием было меньше десятка бойцов, всё, что осталось от его батальона, а сейчас считай у него уже рота в подчинении, правда пока почти без оружия, но это, как его уверял Арнаутов, дело наживное. Нет, не зря он поверил этому хоть и наглому, но уверенному в своих словах и действиях бойцу, вот завтра — послезавтра всё и решится. Тут его потревожили, когда они только вставали тут на стоянку, Ильичёв приказал выставить караулы, и вот на один такой караул вышли полтора десятка красноармейцев под командованием старшины, а те навелись на отряд по запаху еды, которую готовили в полевой кухне.

— Кто такие?

— Старшина Остапенко, остатки миномётной батареи товарищ батальонный комиссар, все, кто остались живы.

Вот и миномётчики — подумал Ильичёв, пожалуй действительно, он выйдет к своим с полнокровным отдельным батальоном со всеми средствами усиления.

Глава 4

Глава 4

Вскоре обед, или ужин, это как посмотреть, был готов, только тут образовалась новая проблема. У освобождённых пленных не было своих котелков, да и ложки сохранились не у всех, а при кухне было только полсотни мисок с ложками, и то чудо, что они оказались. Пришлось тем бойцам, у кого не было своих котелков, ждать, пока поедят другие, что бы воспользоваться их посудой. Вот вроде бы пустяк, а жизнь подразделению осложняет, так как на приём пищи требуется гораздо больше времени. Вскоре, со стороны дороги послышался звук моторов, все насторожились, хотя и знали, кто именно должен приехать, но всё же, хотя незадолго до этого с той стороны и прозвучало несколько выстрелов, а затем всё стихло. Но вот первым показался мотоцикл, а в водителе, не смотря на то, что он был одет в немецкую форму, узнали бойца Ефимова. Следом за ним ехали шесть трофейных грузовиков, и замыкал эту небольшую колонну бронетранспортёр. Вся техника становилась под деревья, так, что бы её было нельзя увидеть с воздуха. Хотя специально сейчас ещё ни кого искать не будут, но Арнаутов видно решил сразу приучать бойцов к тщательной маскировке.

— Товарищ батальонный комиссар, ваше задание выполнено, транспорт у противника захвачен, потерь нет.

— Молодец Арнаутов, можете отдыхать, а ты, как поешь, подойдёшь ко мне.

Доложившись начальству и получив добро на отдых, пошли к полевой кухне, от которой несло очень вкусными запахами. Поужинав, отправил бойцов отдыхать, а сам двинулся к Ильичёву, а вокруг него уже свита образовалась из освобождённых командиров, и мой ротный, капитан Борисенко тут же. Я конечно немного внутренне напрягся, вполне ожидаемо опасаясь какой подлянки с его стороны. Ни кто не любит, когда его приказы не исполняют, а если перед этим ещё и открыто, при всех заявить, что такой приказ ошибочен и даже вреден, то вполне резонно следует потом опасаться от такого человека гадостей. Трибунал мне конечно не грозит, по крайней мере сейчас, но вот нагадить мне, мой бывший ротный вполне может.

— Арнаутов!

Ну вот, не успел я ещё подойти к начальству, как Ильичёв уже на меня насел.

— Ты помнишь наш разговор, помнишь, что мне обещал?

— Что именно, товарищ батальонный комиссар, мы о многом говорили?

— Ты сказал, что главное, это набрать людей, а оружие для них найти не проблема. Вот, люди есть, нужно для них оружие. Что скажешь?

— Так я и не отказываюсь от своих слов, мне нужно примерно 2–3 дня.

— А что ты будешь делать? — Это в наш разговор вмешался Борисенко. — Где оружие достанешь?

— У немцев разумеется.

— Так они тебе его и дадут.

— А кто их, товарищ капитан, будет спрашивать.

— И всё же, Арнаутов, как ты узнаешь, где у немцев трофейное оружие?

— Сами скажут.

— Ага, ещё и плюшкой с чаем угостят. Арнаутов, не выводи меня из себя!

— Так и будет, у немцев спрошу.

— А у них что, каждый немец знает, где трофейное оружие собирают, а кроме того, ещё каждый из них и по-русски говорит?

— Насчёт того, кто знает, то ответьте мне товарищ капитан пожалуйста на один вопрос, кто у нас, не считая штабных и командиров, знает какая часть, где находится.

Борисенко ненадолго завис, а затем с сомнением в голосе ответил: — Регулировщики?

— В точку товарищ капитан, а у немцев свои регулировщики есть, и за ними не надо лезть в штаб или в расположение немецкой части, они сами в удобных для нас местах стоят, так что надо только выбрать подходящий момент, когда мимо немецкие части не будут двигаться и можно их болезных брать. А что касается языка, то я очень хорошо немецкий язык знаю, практически, как родной.

— Откуда?

— Ну товарищ капитан, вы же мой ротный, должны знать откуда я.

— А это тут причём?

Мне очень хотелось ответить ему — притом, но в нынешней обстановке это было бы слишком грубо, так что пришлось отвечать дипломатично.

— Так прямая связь, товарищ капитан, я с Поволжья, с окрестностей Саратова, а там