ткнула меня локтем в рёбра, – Я и не менялся, просто мой внутренний демон, наконец, вышел из зоны комфорта. И... в этом вся причина моих перемен, – я коротко объяснил ей, но, по-видимому, мой ответ её не удовлетворил.

– Скажи честно, ты действительно не сердишься на меня?

– Я не сержусь, потому что ты исполнила мою заветную мечту, – ответил я.

– Господи, даруй мне терпение, – неожиданно начала она молиться.

– После смерти я оказался в аду. И я могу с уверенностью сказать, что пребывание в адском пламени не так уж и ужасно и страшно, а наоборот, благословенный огонь справедливости очистил меня, вдохнув в меня новую жизнь.

– Ты мазохист? – сказала она это, приподняв брови, недоумевая от моих слов.

– Место, которое принято называть адом, на удивление оказалось прекрасным местом. Боюсь представить, что же нас ожидает в самом раю, – говорил я, и услышал глубокий и усталый вздох Марианны. – Подумай сама, если бы я хотел бы отомстить тебе, я бы выбрал слабую версию тебя и начал бы мстить уже сейчас, – убеждал я ее, – Если я побывал в аду, не означает ли это, что я с чистой душой простил тебя?

– Извини… – произнесла она это с трудом, словно бы к её глазам подступали слезы. – Спасибо тебе большое, что вытащил меня из того ада. Ты спас меня, когда я в этом очень нуждалась.

– Мои слова по-прежнему в силе. Ты вольна делать все, что пожелаешь, поскольку я великодушно списываю все твои долги и обязательства.

– Нетушки, – как бы отказываясь, ответила она, – Я была послана тебе Богом в наказание за твои грехи.

– Чего же Бог хотел добиться, послав мне такое прекрасное испытание?

В определенный момент мы молча шли, каждый погруженный в свои размышления. Машины шумя проезжали по дороге, и город вокруг жил своей обычной жизнью. Светило яркое солнце, отбрасывая длинные тени от деревьев и зданий. Лёгкий ветерок шелестел листвой, создавая холодный ветер, а в воздухе витал аромат свежескошенной травы и цветов. Жизнь текла своим чередом, полная привычных звуков и запахов.

– Как ты знаешь, теперь мы с тобой являемся лучшими друзьями, которые понимают друг друга с полуслова. У меня хранится часть твоих наиболее важных воспоминаний, что позволяет мне понимать тебя с полуслова, – прервала она это затянувшееся молчание.

– Ого, у меня появилась способность понимать твою женскую логику? Это означает, что я стал сверхчеловеком? Я бог?

– Хватит придуриваться! – сердито сказала она мне это, – Ты по-прежнему несерьёзный болтун и в этом плане ты не изменился. Ну и хорошо… – она прокомментировала мою дурашливость, словно смирившись с неизбежным.

– Марианна, теперь твоя очередь терпеть мои капризы и мой дурной характер.

– Да-да, ваша покорная слуга не посмеет вам перечить, – усталым голосом произнесла она это. – Разрешите поинтересоваться, ваше сиятельство. Как вы полагаете, хватит ли у вас сил противостоять опьяняющему воздействию власти и могущества? Власть может оказывать негативное влияние на людей, делая их более жестокими и менее сострадательными. Каков будет ваш ответ, уважаемый владыка Салазар?

– В действительности я не уверен в том, что у меня достаточно сил, чтобы противостоять опьяняющим чарам власти. Власть может развращать людей, и я не исключение из этого правила. Я всё-таки обычный человек, – честно ответил я.

– На основании вашего тона я делаю вывод, что вы очень уверены в том, что власть не сможет вас развратить и испортить. У вас, несомненно, есть уверенность в себе, владыка Салазар.

– Нет, тебе это просто показалось.

– Нет, мне не показалось! Не успел вкусить вкус власти, как уже заразился гордыней? Эх, Салазар, что ты без меня будешь делать? – она радушно похлопала меня по плечу. – Я спущу тебя с небес на землю, если это потребуется.

– Буду премного благодарен.

– Вы, как истинный повелитель, не могли бы ответить на весьма популярный вопрос – в чём заключается сила?

– То, что передаётся из поколения в поколение, и это знание. А настоящая сила заключается в поиске новых знаний.

– Ого, вы ответили как истинный владыка!

Прогуливаясь по оживленному городу, я наблюдал за людьми, которые суетливо перемещались, словно муравьи, в поисках некоего успокоения, однако, по всей видимости, им не суждено обрести покой. Лица прохожих, отражая спешку и напряжение, в то же время хранили в себе искру надежды и стремления к покою. Город, подобно гигантскому механизму, пульсировал энергией движения, не давая ни на минуту забыть о быстротечности времени.

– Мне трудно привыкнуть к тому, что сейчас передо мной находится не тот Салазар, которого я знала, – начала она говорить, – Не может же быть, чтобы ты игрался со мной, как с игрушкой? Неужели все твои клятвы о вечной любви и все эти любовные словесные ласки были лишь пустым звуком? Это всё было ложью с самого начала? Всё, что ты говорил, и всё, что ты делал… всё было ложью? – она выражала свои мысли с некоторой неуверенностью, как будто сама не верила в то, что говорила, – Твои преданные щенячьи глаза были лишь простой игрой? Скажи мне правду. Я не обижусь, только скажи мне правду.

– Да, всё это было лишь игрой, – ответил я, не задумываясь над ответом, – Мне не хотелось прозябать в бедности, поэтому я присосался к богатой женщине вроде тебя.

– Ты… – сдерживая порывы гнева, говорила она, – А как ты мне объяснишь то, что перед порогом смерти ты не перестал любить меня? Объясни мне это, пожалуйста. Даже предсмертную записку успел составить, чтобы меня не привлекли к уголовной ответственности за убийство.

– В те времена я страдал психическим расстройством и мечтал о смерти, – ответил я, – Но я не мог так просто наложить на себя руки, и… ты мне помогла с этим. Как говорится, услуга за услугу.

– Не могу поверить, что я держала такого паразита подле себя!

– Я не могу вспомнить, чтобы я был таким уж бесполезным паразитом, – буркнул я, – Сама меня использовала, как игрушку, и ни тепла, ни ласки не дала. Уважаемая моя жена, я приложил немало усилий, чтобы позаботиться о твоих детях, и,