Кажется, состояние «Женя в шоке» скоро станет для меня константным. В каком таком смысле: помчалась другая? А я в это время чем занималась?

– Объясни! – потребовала тихо. С замирающим сердцем или, скорее, леденеющим.

– Про любовника? – с усмешкой отозвался Эндер. – Ты, как я вижу, решила взять пример с Раннвей и…

– Это я не тебе, – выцедила и снова повернулась к духу.

– Вильма здесь? – осенило ультора, и его голос неожиданно стал мягче, спокойнее. – Это она меня предупредила о том, где ты. И с кем.

А вот последнюю фразу он произнёс с таким видом, будто его в тот момент тошнило.

– Помнишь, у Левенштерн тебе вдруг стало плохо? – тем временем частила Вильма. – Я сначала ничего не поняла, но потом… Во-первых, ты… она… меня не видела. Я как могла пыталась привлечь внимание, но, как назло, будто стала прозрачной! Испугалась было, что со мной что-то не так, но потом… Потом всё встало на свои места.

Вильма продолжала говорить, а я продолжала слушать. Хотя очень хотелось заткнуть уши, представить, что ничего не было. Что она всё выдумывает! Жаль, от этого ничего не изменится.

Раннвей никуда не исчезнет.

– В дом Родингеров проникнуть не смогла, – с досадой закончила призрачная старушка. – Даже за ворота не пробраться! Не знаю почему, но на их особняке стоят охранные заклинания от духов. Даже на дворце нет таких чар, а у этих… Интересно, от кого они себя защищают?

Не знаю, от кого защищались Родингеры, но я в тот момент почувствовала себя совершенно незащищённой. Как будто обнажённой! Это что же получается, Раннвей будет появляться, когда ей вздумается? И куда тогда буду деваться я? А Эдвина… Господи, что она обо мне подумала! Только-только наши отношения стали налаживаться, и вдруг такое предательство. Не от меня, от Раннвей.

Но я ведь в её глазах и есть Раннвей!

– Что она сказала? – потребовал отчёт Делагарди, когда я уставилась перед собой невидящим взглядом.

– Что Раннвей вернулась.

Он резко затормозил. Настолько резко, что меня подбросило на сиденье и едва не припечатало к лобовому стеклу машины. В последний момент сумела схватиться за мягкую сидушку, а дракон, закаменев не хуже статуи прекрасной Найвы, коротко потребовал:

– Объясни.

В отличие от рассказа Вильмы мой получился путаным и сбивчивым. И, наверное, услышь я нечто подобное не от духа, а от кого-нибудь другого, ни за что бы не поверила. И Делагарди не обязан мне верить. Наверняка мои слова звучали как оправдание, как попытка выкрутиться, объяснить, почему зажималась с Вольмаром. И сейчас дракон…

– Получается, Вильма не слышала, а чём они говорили? – наконец произнёс он. Кажется, спустя целую вечность после того, как я умолкла. Голос его звучал глухо, напряжённо, но ярости в нём я больше не слышала.

– Нет, на доме Родингеров стоит защита.

– А ты? Совсем ничего не помнишь?

Я покачала головой, которая снова начала раскалываться, от попыток вспомнить, что уже успела натворить Раннвей. Не выдержав, выпалила:

– Так ты мне веришь?!

Снова молчание. Давящее. Пугающее. Бросив взгляд на профиль ультора, как будто вырезанный из камня, невольно сжалась. И чуть не подпрыгнула во второй раз, когда услышала его слова:

– Мне бы очень хотелось, чтобы это была ложь.

– Почему? – выронила тихо. И тут же затараторила не хуже Вильмы, едва ли понимая, что вообще несу: – Для тебя это даже лучше. Если это действительно Раннвей, то получится, что ты никого не обманывал. Твоя жена вернулась, и, в отличие от меня, она не фальшивка, а настоящая драконица. Законный опекун Эдвины. Её тётя. Вместе вы сумеете…

– Мне не нужна она! – резко перебил он меня, сжимая руль с такой яростью и силой, что ни в чём не повинный металлический кругляш слегка перекосило. – Никогда не была нужна.

– И что ты предлагаешь? – продолжая наблюдать за деформацией бедного руля, чуть слышно спросила я. – Это её тело. Её жизнь. Она законная хозяйка, а я…

Так, всего лишь подселенка из другого мира, непонятно каким образом здесь очутившаяся.

– Это я тут играю чужую роль. А она на своём месте.

– Ты там, где и должна быть, Женя, – проговорил дракон. Помолчал немного, а потом добавил тихо, но твёрдо: – Со мной.

Заявление дракона прозвучало несколько двусмысленно. Что он имел в виду? Я на своём месте, потому что у нас контракт на год, или… И как понимать это его «со мной»?

Пока я мучилась дилеммой, развивать эту тему дальше или лучше не надо, машина въехала в ворота нашего дома. Ну то есть не нашего, а его, конечно же. Я здесь явление временное. А может, и вообще на этом свете.

– Придётся нам какое-то время побыть вместе, – неожиданно заявил Делагарди.

Поглощённая мыслями о своей внезапно проклюнувшейся шизофрении, я не сразу обратила на его слова внимание. А когда до меня наконец дошло, недоумённо выдала:

– В смысле?

– Насколько я понял, Раннвей появляется спонтанно. Неизвестно, когда она снова решит… ммм… проснуться. Лучше, если я в это время буду рядом.

И снова я почувствовала, как мороз бежит по коже. Всё-таки это жутко: осознавать, что в тебе (ладно, в ней) двое людей. Личностей, душ, сознаний… Интересно, когда Раннвей начала «включаться»? Может, такое случалось и раньше, а я просто не знаю?

– А как же твоя работа? – спросила, пытаясь отвлечься от мыслей о душном… душевном… короче, не самом приятном сожительстве. – Ты же не можешь сутками находиться со мной рядом.

– Почему не могу? – ещё больше удивил Делагарди и, притормаживая возле дома, будничным тоном добавил: – Одно другому не мешает.

– В смысле?

Кажется, я повторяюсь. И кажется, мне бы сейчас не помешало что-нибудь успокаивающее, а лучше – душеизгоняющее.

Тут же отругала себя за эти мысли, напомнив себе же, что приживалка здесь я, а не она.

– Будем работать вместе, – помогая мне выбраться из паромобиля, заявил Эндер. И вдруг улыбнулся: – Ты ведь этого и хотела.

Он задержал мою руку в своей чуть дольше, чем следовало. И при этом смотрел так, как точно не смотрят на делового партнёра или напарника по расследованию. Не знаю, от чего вдруг стало жарко: от этого прикосновения или, может, от его взгляда. Или же от того, что он подался ко мне…

И тут нас прервали.

Бальдер выскочил на крыльцо с видом быка, уже готового порвать рогами красную тряпку, которой я для него являлась.

– Ваша светлость… – начал было дворецкий, сверля меня взглядом маньяка. – То, что произошло сегодня утром… Я не ожидал…