сохранить их в пирогах или джемах; зеленые овощи - время от времени в качестве приправы; салаты - практически никогда. (Люди понимали, что низкая температура поможет сохранить продукты, но создать прохладное место для хранения могли, только выкопав погреб). Монотонная, вызывающая запоры, с высоким содержанием жира и соли, эта диета, тем не менее, была более обильной и питательной, особенно по белкам, чем та, что была доступна в большинстве стран Старого Света. Большой прием пищи происходил в полдень32.

Американские фермерские семьи, как правило, производили продукцию частично для собственного потребления, а частично для продажи или местного бартера; историки называют такую практику "комбинированным" сельским хозяйством. Практически ни одна фермерская семья не рассчитывала удовлетворить все свои потребности за счет покупок; ни одна из них не обладала таким набором навыков и инструментов, который сделал бы их полностью самодостаточными. Историки пытались

31. Джон Муррин, "Бенефициары катастрофы" (Филадельфия, 1991); Питер Макклелланд и Ричард Зекхаузер, "Демографические измерения Новой Республики" (Кембридж, Англия, 1982); Роберт Фогель, "Питание и снижение смертности с 1700 года", в "Долгосрочных факторах американского экономического роста", под ред. Стэнли Энгерман и Роберт Галлман (Чикаго, 1986), таблица 9.A.1. О призывнике Второй мировой войны см. Дэвид Кеннеди, "Свобода от страха" (Нью-Йорк, 1999), 710.

32. Сара МакМахон, "Выкладывание продуктов", в книге "Технология ранней Америки", изд. Judith McGaw (Chapel Hill, 1994), 164-96; Jane Nylander, Our Own Snug Fireside (New York, 1993), 96-98, 187-93; Danbom, Born in the Country, 99.

чтобы определить степень их участия в рыночных отношениях при различных обстоятельствах. Однако с точки зрения самой семьи этот вопрос казался менее важным, чем то, что их деятельность, взятая в целом, позволяла им выживать и процветать.33 Независимо от того, производили ли они продукцию для рынка или для собственного потребления, их образ жизни зависел от бережливости. Когда муж сколачивал табуретку, а жена шила одежду для детей, они не были "бережливыми" в том смысле, в каком сегодня бережливым является тот, кто покупает продукты, не забывая использовать купон. Они занимались своим делом, зарабатывая на жизнь, точно так же, как мужчина пашет поле или женщина взбивает масло, чтобы продать его в деревне. Их бережливость была необходимостью, а не возможностью. Бережливость требовала от семьи откладывать достаточно кукурузы или пшеницы, чтобы иметь возможность посеять урожай следующего года, накормить животных и продолжать заниматься сельским хозяйством. Примечательно, что само слово, обозначающее их занятие, "земледелие", также означало бережливость, как в выражении "беречь ресурсы".

Труд на ферме был настолько разнообразен, что неженатые фермеры встречались крайне редко; чтобы вести хозяйство, требовались и мужчина, и женщина. Поэтому слово "муж", первоначально означавшее "фермер", стало означать "женатый мужчина". Как правило, американские фермы были экономически индивидуалистическими, управляемыми одной нуклеарной семьей, а не расширенной родственной группой или общинным предприятием. Семьи могли дополнять свой собственный труд трудом "наемного мужчины" или "наемной девушки" (девушкой ее называли потому, что она еще не была замужем), но наемный труд был относительно дорогим, и работник ожидал достойного обращения. Предпочтительными источниками сельскохозяйственной рабочей силы были члены семьи, соседи, оказывавшие взаимные услуги, или (для тех, кто мог позволить себе инвестиции) связанные работники, наемные или порабощенные. Дети могли выполнять многие необходимые поручения и задания: приносить воду из колодца, кормить кур, собирать дрова. Предусмотрительность, а не безответственность побуждала фермерские пары заводить много детей. В 1800 году рождаемость среди белых составляла в среднем семь детей на одну женщину; к 1860 году, когда она снизилась до пяти, доля сельского населения сократилась с 95 до 8034.

Хотя выращиваемые культуры зависели от местных климатических условий, некоторые принципы семейного фермерства были общими для всех регионов. Следуя

33. Среди многих работ см. в частности Richard Bushman, "Markets and Composite Farms in Early America," WMQ 55 (1998): 351-74; Christopher Clark, The Roots of Rural Capitalism (Ithaca, N.Y., 1990).

34. Herbert S. Klein, A Population History of the United States (Cambridge, Eng., 2004), 78; Mark Cairnes and John Garraty, Mapping America's Past (New York, 1996), 94-95. См. далее: Christopher Clark, Social Change in America: From the Revolution Through the Civil War (Chicago, 2006), 141-44.

В соответствии с принципом "безопасность превыше всего", новоиспеченные сельскохозяйственные семьи обычно начинали с выращивания продуктов для собственного потребления, а затем как можно быстрее переходили к дополнению их продуктами, которые можно было продать. В качестве "рынка" мог выступать сосед или "фактор", который отправлял продукцию через полмира. Семья с комбинированной фермой могла одновременно жить в местном мире бартера и участвовать в международной торговле.35 Успех на рынке и самодостаточность не были даже несовместимыми целями. Крупные землевладельцы, производящие основные культуры на экспорт и располагающие большой рабочей силой (возможно, порабощенной), достигали наибольшей степени самодостаточности. Они могли позволить себе сами молоть зерно и нанимать ремесленников, таких как кузнецы, плотники и шорники. Когда обычной крестьянской семье требовалось что-то, что она не могла ни произвести сама, ни выменять у соседа, она могла обратиться к местному лавочнику. В условиях хронической нехватки валюты люди редко расплачивались за свои покупки монетами или банкнотами. Вместо этого лавочник вел учетную книгу, в которой записывал, кто сколько должен. Когда муж покупал инструмент, с него списывали деньги; когда жена приносила излишки вяленой ветчины, с нее списывали деньги. Во многих маленьких городках через пятьдесят лет после революции владельцы магазинов все еще вели свои счета в шиллингах и пенсах. Если бы покупатели платили наличными, имело бы смысл перевести их в доллары и центы, но поскольку никто этого не ожидал, почему бы не продолжать пользоваться старыми привычными единицами обмена36.

Большинство семейных ферм полагались на грубые методы ведения сельского хозяйства и естественную плодородность почвы. Их деревянные плуги мало чем отличались от тех, что использовались во времена Нормандского завоевания. Скот добывал себе пищу сам, поэтому размножался неизбирательно, а навоз не накапливался для удобрений. Ограды окружали обрабатываемую землю, чтобы животные не входили, а выходили. Расчистка земли под пашню была тяжелым трудом, и человек мог годами оставлять пни на своих полях, а не заниматься их удалением, даже если для этого ему приходилось использовать мотыгу вместо плуга. Виргинец Джеймс Мэдисон, критик господствующих методов, жаловался в 1819 году: "Пока в изобилии имелась свежая и плодородная почва, культиватор был заинтересован в том, чтобы распределить свой труд на как можно большей площади, поскольку земля была дешевой, а труд - дорогим". Мэдисон выступал от имени просвещенного

35. Гэвин Райт, Политическая экономия хлопкового Юга (Нью-Йорк, 1978), 69-72; Мартин Брейгель, Ферма, магазин, посадка: The Rise of a Market Society in the Hudson Valley (Durham, N.C.,