Наступало утро, и было оно прекрасно. Первые лучи солнца боролись с хаосом темноты, выигрывая все больше и больше места на небосводе и земле. Огромные, вьющиеся кусты и маленькие, неприметные стебли травы покрывались первой утренней росой. Птичий голос все больше ласкал уши утренних жаворонков, а ночные хищники уходили в свои гнезда, побежденные первым солнцем. Одна из проснувшихся белок с удивлением обнаружила у своего дупла незнакомца. Он не был похож на все то, что она видела в своей жизни, но при этом враждебности от него не чувствовалось, даже наоборот, белку привлек незнакомец. Эльфийка лежала в корнях дуба, мерно дыша в такт игривому летнему ветру.

Целую ночь она бежала дальше от стоянки гоблинов. Дальше от ужаса, что терзал ее столько времени. Дальше от ее прошлого. Используя все свои умения и магию, Анориэль всю ночь скрытно бежала в неизвестную сторону. Даже обессиленная бесчисленными пытками эльфийка могла показать чудеса скрытности в лесу, намного превосходя ищеек гоблинов. Поэтому никакого хвоста за ней и быть не могло. Но страх заставлял бежать всю ночь, переступая все человеческие и эльфийские границы.

Под утро силы начали покидать Анориэль. Каналы маны, не использующиеся на протяжении нескольких лет, были в очень плохом состоянии, мышцы в руках и ногах все больше и больше болели, а резерв маны, поврежденный и истощенный, стремительно подходил к концу. Скрытые резервы тела и души позволили ей уйти от гоблинов, но сейчас они исчерпали себя, и эльфийке требовался отдых.

Посчитав увеличенный фон маны очередной природной аномалией, Анориэль решила укрыться в корнях ближайшего дуба. Природная расположенность лесных эльфов к лесу и растительной мане позволит перенять часть сил у земли и окружающей природы, ускорив восстановление сил. Выбрав могучий дуб, который находился на достаточном удалении от центра аномалии, эльфийка укрылась в старых корнях дуба, надеясь, что с этого момента ее жизнь должна становиться только лучше, ведь все самое худшее сгорело вместе с гоблинами.

…

Жуткая боль пронзила тело Анориэль. Словно тысячи мечей воткнулись в каждый миллиметр ее тела и души. Каждую секунду ее окунали в адские чертоги, чтобы затем перенести на самые ледяные пики мира. Резерв маны, маленький орган около сердца, в тщетной попытке сохранить себя ежесекундно принимал и выбрасывал сотни единиц маны, уничтожая себя в процессе. Каждое движение отдавалось нестерпимой болью. Огромными усилиями она пыталась провалиться в беспамятство, но разум предательски отвергал все команды его хозяйки. Анориэль лишь оставалось терпеть. Терпеть, как она делала, кажется, всю свою жизнь.

…

Некоторое время спустя боль начала утихать. Казалось, за целую вечность Анориэль впервые смогла открыть глаза. Огромная голова муравья нависала над ней. Широкие жвала угрожающе нависали над ней, черный хитин головы отражал лучи солнца, но что больше всего привлекало внимание, так это его большие глаза, которые, казалось, с человеческим любопытством смотрят на неё. Ни удивление, ни паника, ни злость охватили Анориэль, лишь горькая досада. Досада за то, что она оставила родителей в деревне, за то, что она согласилась пойти в глубь территории гоблинов, за то, что как только она из лап проклятых монстров, как только получила надежду на жизнь, эту надежду сразу же забрали. Словно играя в жестокую игру, голова муравья и окружающий его мир начала плыть, а разум погружаться в темноту.

…

На свое удивление Анориэль вновь открыла глаза. Произошло это быстро, рывком, словно в первый раз. Приподнявшись, она осмотрела помещение, в котором находилась. Земляные стены, горящая деревяшка, вдолблённая в стену, земляной выступ, на котором она находилась, и проход напротив него, вот все небогатое убранство комнаты. Второе, что заметали Анориэль, увеличенный фон маны и ее особый цвет, будто она находилась в… подземелье? Да, определенно в подземелье, этот цвет она узнает даже при смерти. Об освоенных подземельях в этой области леса она не слышала, значит, либо это очень старое подземелье, либо его захватили культисты или гоблины. В обоях случаях ничего хорошего ей не светит. В первом случае её отправят на смертельные испытания, для развлечения подземелья, во втором случае принесут в жертву местным Богам.

За последние дни Анориэль испытала столько эмоциональных потрясений, сколько не испытывает человек за всю жизнь. Полностью истощения телом, она истощила и душу, оставив лишь апатию и холодный разум. Анориэль вспомнила слова своих боевых друзей о культистах и их кровавых ритуалах. Очевидно, что самоубийство принесет меньше страданий, чем роль жертвы в жертвоприношении Богу. Острых предметов поблизости не было, поэтому единственным выходом оставалось сжечь себя факелом. Рассказы о муках тех, кто добровольно или в результате ритуала отдали свою душу злым Богам слишком крепко вырезали себе место в памяти Анориэль. Собрав остатки духа, с огромной болью во всем теле она встала с ее «кровати» и очень медленным шагом пошла к факелу.

…

После отражения атаки гоблинов появилось множество раненных муравьев. Начиная от простых царапин на хитине и заканчивая оторванными конечностями. К сожалению, на данный момент в Колонии нет даже начальной медицины, нет медикаментов и обученного персонала, поэтому смертность среди серьезно раненных составляла около девяносто процентов. Лишь только уход могла предложить Колония своим защитниками. С