— Что ж, я ведь обещала вам свою версию этой истории, так? — сказала мисс Мэри и подняла свои извечно путешествующие очки на переносицу. — Итак, дети, всем известного Джека в действительности звали Джек Мэйби, жил он вовсе не в Ирландии, а здесь, в нашем городе, лет сто тому назад, и все это было на самом деле…

…История эта произошла в канун большого и светлого праздника — Дня Всех Святых.

Джек Мэйби жил на окраине города и слыл человеком пропащим: у него не было друзей, а брошенные жена и дети давно уже плевались при одном упоминании его имени.

Он о них, впрочем, и не думал, и большую часть времени пропадал в местном пабе.

Вот и в тот вечер Джек отправился в паб, ведь у него в кармане лежало целых шесть пенсов — именно столько тогда стоила кружка крепкого эля. Эти шесть пенсов были последним богатством Джека — всем, что осталось от заложенного у менялы серебряного крестика, который подарила ему бабушка.

«Отдашь его — все равно что душу заложишь», — говорила Джеку бабушка, но старушка давно уже была в могиле и не могла остановить беспутного внука.

Вырученные за крестик две кроны исчезли меньше чем за неделю, и остался лишь тот самый шестипенсовик.

Шагая по улице в сторону паба, Джек в предвкушении вытащил из кармана монетку и принялся вертеть ее в руках.

— Пока ты у меня есть, все не так уж и плохо, — усмехнулся он и с нежностью погладил дрожащими пальцами ребристую поверхность монетки, продолжая шептать себе под нос: — Дьявол меня забери, как же ты прекрасна…

И тут словно тот самый Дьявол ткнул Джека в руку — шестипенсовик выскользнул из пальцев и покатился по уходящей вниз мостовой.

Джек бросился следом, но странное дело: монетка, будто отрастив ноги, бодро улепетывала от своего преследователя прочь. Она со звоном прыгала по камням брусчатки, а Джек, ругаясь на всю улицу, бежал за ней.

Он не заметил, как кругом вдруг стало темно, исчезли фонари и город преобразился. По сторонам улицы выросли древние дома с черными крышами, и впереди показался мост, которого в городе, где жил Джек, никогда не было.

Шестипенсовик закатился на мост и, будто ожидая Джека, принялся прыгать на месте: прыг-скок, прыг-скок.

Джек подбежал и схватил монетку.

— Думала, уйдешь от меня?! — со смехом воскликнул он и разжал кулак.

В ладони ничего не было.

— Да будь я проклят!

И тут Джек услышал звон. Повернув голову, он увидел, как в конце моста, словно насмехаясь над ним, прыгает его монетка! Он ринулся к ней, а шестипенсовик будто только того и ждал — поскакал прочь.

Улица на другой стороне моста была еще темнее и древнее, почти в упор друг к другу подступали кованые ограды, поросшие черным шевелящимся плющом, но Джек, как и прежде, ничего не замечал. Всем его вниманием завладела проказливая монетка, которой вдруг вздумалось оставить его с носом.

Вскоре погоня завершилась. Джек успел увидеть, как шестипенсовик, сверкнув в темноте, в очередной раз подпрыгнул и вдруг отскочил в сторону, скрывшись под воротами какого-то дома. Джек выругался и задумался. Оставлять шестипенсовик неизвестно кому означало окончательно протрезветь, а подобная перспектива пугала его куда больше, чем вторжение в чьи-то владения.

Кряхтя и чертыхаясь, он полез через ограду и вскоре ему наконец удалось перебраться на ту сторону. Во дворе никого не было: ни грозного хозяина с ружьем, ни злющих собак. Но Джек и не думал радоваться — он лишь презрительно усмехнулся беззубым ртом и поскорей опустился на корточки. Где-то здесь, в луже недалеко от ворот, должно было лежать его потерянное сокровище. Нужно только найти его и отправиться в паб, где уже ждет — Джек даже сглотнул — миленькая кружка, полная пенящегося темного эля…

Он все ползал в грязи, пытаясь нашарить монетку, но шестипенсовик как сквозь землю провалился.

— А ведь и впрямь провалился, — вдруг раздалось за спиной.

Джек резко обернулся. Сказать, что он был зол, значило ничего не сказать. Он прямо-таки воспылал ненавистью к тому, кто не просто посмел прочесть его мысли (или Джек по неосторожности бормотал себе под нос?), но еще и имел наглость смеяться над приключившейся с ним напастью.

В нескольких шагах от Джека стоял высокий незнакомец в длинном темно-зеленом плаще и зеленой шляпе, лицо его было совершенно неразличимо, если не считать широкую треугольную улыбку.

— Мистер, — нагло процедил Джек, будто позабыв, что это он тут незваный гость, — кто бы вы ни были, лучше бы вам убраться отсюда подобру-поздорову, иначе…

— Иначе что? — осведомился незнакомец, и от его слов вдруг повеяло подлинным могильным холодом.

Джек перепугался не на шутку.

— Э-э-э… Что вам нужно, мистер?

Сердце пьяницы дрогнуло. Даже затмившая все остальное вожделенная кружка эля вдруг как-то померкла в его сознании и опустела на треть. При этом в горло так и не попало ни капли!

— Что нужно? Да так, самую малость, — расхохотался незнакомец — в его смехе Джеку почудилось воронье карканье. — Каких-то шесть пенсов.

— Что, тоже на пинту не хватает? — ухмыльнулся Джек, неожиданно позабыв про страх, — злость и жадность возобладали над ним. Теперь ему все стало ясно! Должно быть, этот незнакомец увидел, как он, Джек, умудрился потерять монетку, и теперь смеет претендовать на его кровное имущество! Не на того напал!

— Попробуй-ка забери! — зло вскинулся пьяница. Воображаемая кружка эля в его сознании вдруг опустела уже на две трети и грозила вот-вот исчезнуть полностью.

— Забрать-то нетрудно. — Незнакомец вытащил из кармана сверкающую монетку и картинно повертел ее в руке.

Джек готов был взвыть от ярости — этот пройдоха успел подсуетиться раньше него и уже отыскал денежку! Вот почему он, Джек, не нашел ее в луже!

— Но ты сам должен отдать мне шесть пенсов, — как ни в чем не бывало продолжил обладатель зеленой шляпы, как будто это не у него в руках была монетка. — Отдать мне… добровольно. С чистой… душой…

— Отдать?! Отдать шесть пенсов?

Джек уставился на незнакомца, выпучив глаза. О его способности здраво мыслить разговора уже не шло. Он мог думать лишь о совершенно пустой, до дна выпитой кем-то (но точно не им!) заветной кружке, которая маячила в его воображении.

— Конечно, — сказал незнакомец. — Но не просто так. Ты мне шесть пенсов, а я тебе…

И тут Джек с удивлением обнаружил у себя в руках ту самую кружку, о которой мечтал весь вечер. Даже не подумав удивиться, он торопливо кивнул, соглашаясь, и тут же поднес ее к губам.

Эль был крепким и душистым. Это был лучший эль, который Джек пробовал в своей жизни! Он все пил и пил, а кружка и не думала пустеть. Его желудок вскоре наполнился, и эль плескался уже где-то в горле, но Джек не останавливался…