с головой – она словно была наполнена раскаленным оловом, которое плескалось в черепной коробке и своей огромной тяжестью приковывало голову к подушке.

Открыв глаза, Лена обнаружила, что лежит на огромной двуспальной кровати в незнакомой комнате. Рядом, раскинув руки, спал Буздырь, и из уголка его рта на подушку стекала струйка густой желтоватой слюны. От этого неаппетитного зрелища Лену едва не стошнило, и она со стоном отвернулась.

Взглянув на антикварные бронзовые часы, которые, скорее всего, когда-то украшали каминную полку, Лена сразу же вспомнила, что в половине десятого подруга обещала отдать ей деньги – три с половиной тысячи долларов. Вслед за этим она восстановила в памяти и все остальное. Но до конца осознать, что произошло с ней за последние сутки, Лене мешала физическая боль и приступы тошноты. Она еще раз громко застонала и попыталась подняться, а Николай перевернулся на другой бок и что-то негромко пробормотал.

Заставить себя умыться Лена смогла только после того, как нашла в соседней комнате ополовиненную бутылку шампанского. Выпив залпом большой фужер, она наконец осмотрелась. На диване у стеклянного столика в позе эмбриона почивал Владимир Алексеевич. Он лежал в розовых сатиновых трусах, и вид этого жирного неутолимого любовника вызвал у нее приступ ненависти и непреодолимое желание врезать ему бутылкой по голове. От этого поступка ее удержало только то, что ей надо было срочно ехать за деньгами, и Лена ограничилась символическим плевком в сторону насильника.

После долгих бестолковых метаний по чужой квартире Лена наконец собралась. Остановившись у входной двери, она задумалась, что делать с вещами: взять ли сумку с собой или оставить здесь, а потом забрать у Буздыря? То, что Николай пустил ее по рукам, даже спьяну казалось ей наиподлейшим предательством, но он слишком много знал, занимался поисками денег, и эта повязанность мучила ее. Причину, почему он так поступил, Лена прекрасно понимала – включив Буздыря в игру, она попала в полную зависимость от него.

Сумку Лена все же решила бросить здесь и лишь достала оттуда документы. Затем она долго возилась со сложным сейфовым замком. При этом Лена старалась не шуметь, чтобы не объяснять Николаю и его приятелям, куда она собралась. Наконец ей удалось открыть дверь, и, тихонько прикрыв ее за собой, она с облегчением вздохнула.

На улице Лена посмотрела название переулка, номер дома и только после этого начала ловить машину.

До Товарищеского переулка, где в частной фирме работала Татьяна, Лена добралась за какие-нибудь десять минут. Она попросила таксиста немного подождать, вбежала в замызганный подъезд и позвонила в дверь, которая своей отделкой резко контрастировала с разрисованными грязными стенами и заплеванным полом.

Ей открыл пожилой, но подтянутый охранник в камуфляжной форме. По просьбе Лены он по телефону вызвал подругу, и уже через минуту Татьяна вышла.

– Ну и видик у тебя, – поздоровавшись, сказала Таня. – Все в порядке. Я только что отдала деньги Сереже.

– Что?! – испуганным шепотом промолвила Лена.

– Сергей пришел и забрал деньги, – пожав плечами, ответила подруга. – А что… не надо было? Вы что, не вместе?

– Это конец, – одними губами проговорила Лена и, чтобы не упасть, прислонилась спиной к стене. – Это конец!

Глава 3

В ночь перед операцией Антон Скоробогатов не ложился спать до трех часов. Ему не свойственно было подолгу ломать голову над какими-то проблемами, но сегодня был особый случай. В его воображении миллион долларов плохо делился на две части, как они договорились с Леной. Кроме того, он не без основания считал, что жена друга и его любовница будет для него только обузой. При переходе через границу с такими деньгами риск возрастал вдвое – у работников на пропускном пункте глаз был наметан. Едва заметив на лице проезжающего малейшую тревогу, пограничные психологи тут же вставали в охотничью стойку и вверх дном переворачивали машину. Но главной причиной было даже не это. Лена со своим капризным взбалмошным характером уже порядком поднадоела ему, Антон давно подумывал от нее избавиться, а с некоторых пор он начал презирать свою любовницу. Скоробогатову вдруг пришло в голову, что если она так легко изменила своему мужу, то через какое-то время ей ничто не помешает предать и его.

В тот самый день, когда Антону предложили триста тридцать три тысячи долларов за пустяшную помощь, он встретился со своим давним знакомым, который занимался куплей-продажей жилья, и поинтересовался, как много уйдет времени на то, чтобы продать квартиру.

– Два дня, – ответил приятель.

– А если у меня обломится, назад можно будет? Сразу, в этот же день? – спросил Скоробогатов.

– Нет проблем, – успокоил его знакомый. – Пятьсот баксов – я порву бумаги и живи дальше.

Риск был небольшой, и после того, как Антон обговорил детали операции с Сергеем и Леной, он решился. Отправив Сергея в магазин за выпивкой, он остался наедине со своей любовницей и то ли в шутку, то ли всерьез, улыбаясь, проговорил:

– А зачем нам Серега? Полмиллиона лучше, чем триста тридцать три тысячи долларов тридцать три цента.

Лена вначале посмотрела на него удивленно, затем – испытующе, и в ее взгляде Скоробогатов прочел немой вопрос: «Ты серьезно?»

– Он передаст деньги мне, потом ты пораньше свалишь с работы, и в этот же вечер мы уедем с тобой куда Макар телят не гонял. А там, за бугром, хочешь, свое дело заведешь, хочешь, сложимся и на пару купим какой-нибудь ресторан или магазин, – пояснил свой план Антон.

– А если он заложит? – наконец вслух высказалась Лена.

– Зачем же ему голову под топор класть? Бабки левые, здесь не отсидкой пахнет. У этих мужиков разговор короткий: раз – и башка с плеч. Главное, все должен сделать Серега. Ты же сама говорила, что собираешься с ним разводиться.

Времени на обсуждение, как украсть миллион и избавиться от надоевшего мужа, у них было не так много – магазин находился всего в ста метрах от подъезда – и Лена сильно разволновалась.