– А Йен не поможет с маскировкой? – мелькнула у меня спасительная мысль.

Нет, конечно, я взрослая самостоятельная женщина и не боюсь каких-то там бродящих стадами школьниц и хищных консультантов в розовых чулках, но чем меньше в жизни экстрима, тем лучше.

Особенно такого.

«Нет, можно, конечно, – задумчиво протянул Йен. С деланой задумчивостью, готова поспорить на что угодно. – Правда, сил у меня осталось не так уж много, лучше бы сэкономить. Но если ты готова к экспериментам, я бы поработал с твоим чувством прекрасного. Никогда не думала поменять цвет волос? Или сделать губы немного полнее? Да, кстати, ещё грудь…»

Я поняла, что ещё немного – и от меня пар пойдёт.

– Знаешь, я тут подумала, что мелкие трудности можно решать и без чар.

А он, не стесняясь, расхохотался; смех щекотал изнутри, бродил эхом от пяток к затылку, и, наверное, со стороны я выглядела в этот момент диковато. По крайней мере, консультанты «Звезды» не спешили меня окучивать.

– Ну, хорошо, – выдохнула я, успокаиваясь. – Что нам нужно? Предупреждаю, я не мастер макияжа.

«Не надо красиво. Надо непохоже на тебя», – успокоила меня Салли.

– Что-то не очень обнадёживает такое объяснение.

Показался тот самый чудовищный стенд-губы, ощетинившийся помадами.

«Бери красную».

– Но я не ношу…

«Вот поэтому и бери, – мягко посоветовал Йен. – Человека меняют детали. Тот чародей в кофейне видел тебя всего один раз, он вряд ли запомнил черты лица, в лучшем случае смазанный образ: бледная, вся в чёрном, волосы тоже чёрные, губы бледные. Достаточно немного изменить детали, сладкая моя, и его взгляд просто соскользнёт с тебя».

Что ж, логично.

Под чутким руководством Салли я набрала почти полкорзинки барахла и расплатилась. Вышло не так уж дорого – всё-таки «Звезда Соблазна» действительно была рассчитана на школьниц. На соседней улице заскочила в бургерную, благо женские туалеты там обычно пустовали, и надолго зависла перед зеркалом. В вырвиглазно-розовом пакете у меня лежал полосатый берет с кривым козырьком, длиннющий разноцветный шарф, красная помада и, что самое ужасное, белобрысый парик из маскарадного отдела.

– Вы же понимаете, что это невозможно перепутать с натуральными волосами? – скептически поинтересовалась я, перебирая жидковатую кукольную шевелюру. – И он мне великоват. На кого вообще это делают? На башковитых девочек? У них по идее должно хватать ума не покупать такую дрянь. Свалится ещё в самый неподходящий момент…

«Прижать беретом», – посоветовала Салли.

«Издалека сойдёт, – поддержал её Йен, которого это всё явно забавляло. – А близкого знакомства, смею надеяться, не будет».

Разумное зерно в их рассуждениях имелось, потому я безропотно натянула парик, источающий непередаваемый аромат резины и краски, сверху напялила берет, опустив козырёк пониже, и замоталась шарфом. Потом старательно накрасила губы красным и отошла на два шага от зеркала.

На меня смотрела незнакомка. Довольно страшненькая, надо сказать – блондинка с жидкими волосами и худым лицом, на котором одни губы видны были.

– А это работает, – с удивлением констатировала я.

«Яркие пятна. Отвлекают, – пояснила Салли. Кажется, она ощущала что-то вроде гордости за проделанную работу. – Пора».

Надо сказать, что несмотря на броский вид, нездорового внимания новорождённая «блондинка» не привлекала – в окрестностях университета молодёжи в странных нарядах хватало. Пришла мысль, что мой обычный образ – чёрный с головы до ног – даже больше выбивается из ряда в царстве ярких цветов. Если тот тип в оранжевом плаще правда не успел меня как следует разглядеть, то есть шанс остаться незамеченной.

«Урсула, а сейчас соберись, – внезапно прорезался голос Йена. – Мы с Салли ненадолго исчезнем, чтобы не привлекать внимания…»

Приступ паники был таким неожиданным и резким, что дыхание перехватило. Я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась, опираясь на стекло, и сделала вид, что рассматриваю витрину кондитерской.

– Исчезнете?

«Я думал, ты годы мечтала об этом, сладкая моя, – усмехнулся Йен беззлобно. – Ничего не бойся, мы по-прежнему рядом. Только не зови нас, хорошо? Теоретически лантерна нельзя отличить от обычного человека, если в нём нет заблудших душ, поэтому нам надо затаиться. Ты ведь справишься?»

Он так жутко говорил это – «нам», «нас»… Словно не было никакого Йена и Салли, а только слитная, бездушная, бездумная масса, прилипшая к моему сознанию, как жвачка к подошве.

– Постараюсь, – хрипло откликнулась я.

Да что такое? Йен прав, у меня годами была одна мечта – чтобы голоса замолчали, так почему же теперь…

«Вот и умница, моя девочка, хорошая девочка. Если хоть что-то покажется странным – уходи прочь. Не беги, но иди быстро, по людным местам».

Я кивнула.

Он замолчал; и Салли тоже.

Я осталась одна.

Самым трудным было отлипнуть от витрины. Мелькнула мысль, что хорошо бы стать чем-то маленьким – например, вон тем аккуратным слоёным пирожным «Секрет» за два сорок, в глубине многоярусного стеклянного прилавка, ничего лишнего, чёрный шоколад и чёрный же перец в качестве пикантного акцента. Но это бы означало, что рано или поздно меня съедят… ну, или я стухну в гордом одиночестве, всеми позабытая.

Тухнуть как-то не хотелось.

Пришлось собираться с духом и идти на штурм родимой кофейни.

Солнце провалилось за ледяную громаду небоскрёба, и большую часть улицы закрыла деформированная тень. Словно у живого, дышащего города вырвали наугад куски – у цветочного магазина, у уличной забегаловки с разноцветными зонтами, у хрустальной витрины свадебного салона. Я шла, инстинктивно огибая эту тень, пускай временами приходилось перебираться на другую сторону дороги; натянутые нервы разве что не звенели от напряжения; зрение то ли обострилось до предела, то ли начало привирать, и в полумраке между высотками, под прилавками, в щелях канализационных люков чудилось движение. И вот что странно – оно не пугало. Напротив, хотелось… приглядеться.

И вот это странное, непостоянное, изменчивое, чем бы оно ни было, тоже приглядывалось ко мне.

Сглотнув, я непроизвольно ускорила шаг и чуть не врезалась в парочку у фургона с мороженым.

– Ой, извините!

Девчонка с мелкими кудрями даже взглядом меня не удостоила; парень рефлекторно улыбнулся, а взгляд у него при этом фиксировался на нижней половине моего лица. Я успела подумать, что,