десятикласснику, с которым танцевала последний танец. Он широко улыбнулся ей, взял за руку, и они вновь закружились на танцполе. Песня, которая зазвучала следом, была в печальном миноре, и пары начали двигаться плавно и медленно. Я как завороженный наблюдал, как Олеся, закрыв глаза, заводит руки за голову, изящно покачиваясь в унисон с мелодией. Ее грудь, едва прикрытая шелком, вновь стояла перед глазами ее партнера, и он, недолго думая, переместил правую ладонь девушке на живот. А спустя несколько секунд я увидел, как его пальцы коснулись низа Олесиной груди. На этот раз девушка прекрасно все чувствовала, но делала вид, что, как и в прошлый раз, ничего не замечает и поглощена танцем. Его пальцы аккуратно сжали ее шарик, а следом осторожно залезли под край платья, где сразу же нащупали сосок. Парень уже просто откровенно трогал Олесю, даже не пытаясь скрыть свои действия – его ладонь шарила под платьем, гладя голую грудь. Он водил рукой по ее налитым шарам, пропускал сосок между пальцами, а затем приподнял краешек платья, и на секунду обнажил Олесину левую грудь. Но в тот момент, когда он сильно сжал ее пятерней, Олеся отстранилась, опустила руки, и десятиклассник понял, что перестарался. Он немедленно вынул руку из-под платья, положил обратно девушке на талию, и когда песня завершилась, в смущении отошел от нее первым.

Олеся бросила на меня выразительный взгляд и заспешила к выходу из танцевального зала. Я поднялся с места и последовал за ней.

***

– Боже, Олеся, как же откровенно он тебя трогал!

– Он так здорово сжимал мою грудь. Он запустил мне ладонь под платье и гладил мои голые сисечки. Голые, любимый! Голые!

Я отодвинул трусики Олеси в сторону и всунул в нее разбухшую головку.

– А как он сжал твой упругий шарик всей ладонью! – Я медленно ввел член в Олесю до самого упора.

– Он так нежно гладил мой сосок, что я взмокла, любимый! – Олеся начала подмахивать тазом, и ее щелочка захлюпала соками.

– Почему ты не позволила ему и дальше сжимать свою грудь? – Я ускорил темп, ввинчивая в Олесю свой стержень. Мои яйца бились о девичью попу со звонким шлепком.

– Надо вернуться и пригласить его еще на один танец. – Олеся схватила себя за грудь и начала сильно сжимать в руке.

– В темному углу? – Я чувствовал, как напор спермы подступает к критической отметке.

– Да… Пусть он снова отодвинет краешек платья и увидит мою голую грудь, которую он только что трогал… – Олеся начала кончать, и его тело забилось в судороге мощнейшего экстаза.

– Только что трогал… Только что трогал… Олеся, он только что трогал твою голую грудь! – Мой член задрожал, и лишь пара секунд отделяли меня от оргазма.

– Кончи мне в рот! – Олеся слезла с члена, обхватила его ствол губами и начала в бешеном ритме сосать.

Член стрелял ей в рот семенем как штурмовая винтовка. Сперма хлестала Олесе прямо в горло, и девушка, захлебываясь и тяжело дыша, принимала жидкость в рот. Белая струйка пролилась из уголка губ и капнула на платье. Я отстреливался спермой в Олесю, а она добросовестно проглатывала все, что я ей отдавал. Она мычала от удовольствия, вновь чувствуя на языке вкус моего семени. Я кончал долго и безумно ярко, и когда яйца полностью опорожнились, то аж заскрипел зубами от полученного наслаждения. Олеся вытерла со лба испарину, села на крышку унитаза и сделала глотательное движение.

– Твоя сперма… Боже, любимый, у тебя с каждый разом она все вкуснее и вкуснее.

– Тсс!

Я приложил палец ко рту: в коридоре раздались звуки приближающихся шагов. В следующую секунду в туалетную комнату кто-то ввалился, послышался стук захлопывающейся двери в кабинку, а после – звуки страстных поцелуев и расстегиваемого ремня.

Мы с Олесей переглянулись, подавили смешок и очень тихо, чтобы соседняя парочка не услышала, выбрались из туалета в коридор.

– Как ты думаешь, кто это был?

– Не знаю, но уверен – они настолько пьяны, что на утро и не вспомнят об этом.

– Да уж, студенты элитной гимназии, нечего сказать, – прыснула девушка.

– Ты на нас-то посмотри, Олеся. Мы, что ли, верх приличия? – Я с укоризной покачал головой.

Переговариваясь подобным образом, мы вернулись в зал и сел за дальний столик. Глоток минеральной воды, и Олеся начала обсуждение произошедшего первой. Девушка сказала, что этот опыт был очень возбуждающим, но она больше не хочет позволять кому-либо трогать себя.

– Мое тело только для тебя, любимый, – произнесла она: – Давай больше не повторять этого. Я хочу, чтобы мое тело ласкали только твои руки. Я понимаю, как тебя возбуждает мысль обо мне с другим, но я больше не хочу этого.

– Я никогда не буду заставлять тебя делать то, что ты не хочешь, Олеся, – ответил я.

– Надеюсь, никто не заметил, как я себя вела.

– Я бы не беспокоился об этом, Олеся.

Я оказался прав. Темнота, танцы и алкоголь сделали свое дело, и некоторые одноклассники в тот вечер вляпались в еще более нелепые и стыдные истории, так что фривольные танцы Олеси остались вообще никем не замеченными. Мы действительно больше никогда не позволяли другим людям вмешиваться в наши интимные отношения, но изредка во время секса и Олеся, и я, могли припомнить, как ее красивую упругую грудь трогал посторонний парень. Как правило, это делало наши оргазмы еще сильнее.

Глава восьмая

А помнишь тот февральский день, когда нас вдвоем отправили прибирать класс английского, где должен был состояться открытый урок для младших классов? Уборка не заняла у нас много времени. Помнишь, что мы делали дальше? Помнишь, как я раздевал тебя, а потом, положив на парту, ласкал тебя пальцами там? Как я поочередно сосал твои соски, а потом вылизывал твою красивую упругую грудь?

Как здорово мы целовались, а ты высвободила мой член и нежными движениями гладила его по стволу, а потом наклонилась и принялась сосать только головку, не погружая его в рот полностью. Ты помнишь, как я перевернул тебя на живот и, отодвинув полоску трусиков в сторону, вошел в тебя? Ты тихонько постанываешь, твои глаза закатываются под веками, из уголков губ протягиваются тонкие нитки слюны. Ты зажмуриваешься от наслаждения, когда мой член входит в тебя на всю длину, упираясь головкой в самую глубину. Ты делаешь такое движение попой, словно навинчиваешь себя на ствол и всхлипываешь от наслаждения. Твоя щелочка очень узкая, тугая и такая влажная, что когда я вынимаю