В комнату входит монстр. Игнорируя нас, он останавливается у алтаря у противоположной стены, чтобы зажечь свечи. Он берет одну свечу с полки и ставит ее в прозрачный сосуд, который осторожно кладет на стол рядом с расставленными Кловер чашками.

На нем больше нет плаща, и без этого веса на плечах он выглядит моложе. Если бы я ничего о нем не знала, он мог бы быть просто мальчиком с завязанными в хвост волосами и усталыми морщинами под темными глазами.

Я иду к нему. Не знаю, что толкает меня вперед. Какой-то безрассудный порыв. Это как бросить камень в колодец, чтобы услышать всплеск. Или, может быть, я хочу доказать себе, что мне не нужно бояться. Я сглатываю, преодолевая сухость в горле.

– Лорд Сильванан?

Его голова резко поднимается.

– Не называй меня так. Я не использую свой титул.

– Ну тогда… у вас есть имя?

Он смотрит на меня так, будто это самый нелепый вопрос, какой я могла задать. Я подхожу еще ближе. Свет свечей превращает наши тени в призраков на полу. Вблизи я могу различить крохотные детали монстра, которых раньше не замечала. Его волосы не черные, а темно-каштановые. Оба его уха пронизаны рядами тонких серебряных колец.

Наконец он вздыхает.

– Роуэн.

– Роуэн, – повторяю я за ним.

Монстр. Мальчик. Мальчик с именем, которое я чувствую на своем языке. На вкус оно сладкое, как медовый чай. Меня бросает в жар. Я неравно смеюсь.

– Полагаю, ты еще слишком молод, чтобы быть настоящим лордом.

Монстр – Роуэн – хмурится:

– Я старше тебя.

Когда я поднимаю бровь, он продолжает:

– Мне девятнадцать.

– Старше на целых два года? О да, вечность.

– Подожди, – говорит Кловер. – Роуэн, что с твоей рукой? Почему ты не сказал мне, что ранен? Выглядит ужасно!

Она тянется к окровавленной ткани, обернутой вокруг его рукава, а затем пытается дотронуться до его ладони, перевязанной бинтом поверх разорванной перчатки. Но он отталкивает ее, как и Флоренс:

– Это ерунда. Я в порядке.

Она раздраженно вздыхает, но не спорит. Чайник закипает, и Ариен снимает его с огня. Кловер возвращается к столу и начинает заваривать чай. Пока он настаивается, она достает из кармана небольшой стеклянный флакон. Жидкость внутри – ядовито-зеленая. Она наливает чай, затем открывает пузырек. Когда она разливает странное зелье по чашкам, оно слегка дымится.

Ариен тянется к своей чашке, но я кладу руку ему на запястье и останавливаю.

– Что это?

– Это чтобы помочь вам заснуть, – легко говорит Клевер. – Спокойным сном.

Роуэн без колебаний пьет свой чай, затем переводит взгляд с меня на мою нетронутую чашку:

– Ты думаешь, она хочет тебя отравить?

Его взгляд – вызов. Я смотрю на него, поднимаю чашку и делаю неуверенный глоток. Чай пахнет летом: листьями, цветами и ярким безоблачным небом. Но на вкус он ужасен, хуже любого настоя от травника.

Ариен тоже пьет. Ощутив вкус, он съеживается и с трудом глотает.

Кловер протягивает банку:

– Хочешь меда?

– Гм. – Он пьет еще, изо всех сил стараясь не кашлять. – Нет, спасибо.

Наши глаза встречаются, и его губы складываются в улыбку. Мой брат корчит мне гримасу, и я корчусь в ответ. Я заставляю себя выпить еще глоток чая, затем снова ставлю чашку на стол.

Роуэн устало вздыхает. Он проводит рукой по волосам, затем туже затягивает связывающий их шнур.

– Ариен, ты можешь занять комнату наверху.

Он хмурится, затем смотрит на меня.

– Полагаю, тебя тоже нужно куда-то пристроить. Попробуй открыть дверь напротив его комнаты, там должно быть не заперто.

– Да, хорошо. Спасибо, что нашли для нас место.

Я смотрю вглубь коридора, полного заброшенных комнат.

– Смотри, чтобы я не пожалел об этом.

Роуэн берет сосуд со свечой и протягивает мне.

– Прежде чем вы уйдете, нам нужно обсудить некоторые правила.

Он разговаривает с нами обоими, но внимание его сосредоточено явно на мне.

– Не ходи куда не надо и ничего не трогай.

– Ничего?

Я многозначительно смотрю на предложенную свечу.

– Это очень… неконкретно.

Он сует сосуд мне в руки, от внезапного движения пламя дергается.

– Надеюсь, мы друг друга поняли. Я не хочу повторения той глупой ночной выходки в доме у дороги. И держись подальше от озера.

Я крепко сжимаю руками горячее стекло, пока оно не начинает обжигать кожу. Внезапно меня охватывает ужасное осознание того, что прямо здесь, за темным садом, находится место, где Роуэн утопил свою семью.

Он знает, что я боюсь. И уверена, что он этому рад. Но я не доставлю ему удовольствия, показав это.

– Постараюсь запомнить все правила.

Я прохожу через комнату, затем останавливаюсь в дверном проеме.

– Спокойной ночи, Роуэн.

При звуке своего имени он на мгновение замирает. В переменчивом свете пламени свечи выражение его лица искажается. В его глазах мерцает эмоция, которую я не могу прочесть.

Он снисходительно указывает в сторону коридора:

– Помни, что я сказал.

В слабом свете свечи мы с Ариеном поднимаемся наверх и находим две комнаты, расположенные напротив друг друга. Это единственные открытые двери в коридоре, но сами комнаты такие же пустые, как и холл внизу.

В комнате Ариена есть аккуратная коллекция мебели – комод, письменный стол, стул, а на кровати лежит лоскутное одеяло. О моей комнате позаботились меньше. Камин покрыт толстым слоем пыли, а в очаге – куча опавших листьев. Мебель завернута в льняную ткань.

Я стою в коридоре и перекручиваю ремешок своей сумки. Не могу заставить себя сделать шаг. Верхний этаж поместья Лейкседж такой же невзрачный, как и комнаты внизу. Но весь дом полон незнакомых звуков. Отовсюду слышатся скрипы. Освещенные бледным светом цветы на обоях кажутся колючими.

Вдруг издалека доносится какой-то звук. Шепот, но протяжнее и тише, чем порыв ветра.

Я кладу руку Ариену на плечо.

– Ты это слышал?

Он щурится, вглядывается в темноту, но затем качает головой.

– Я уверена, что слышала какой-то звук.

Пока я нерешительно иду по коридору, небольшое пламя моей свечи отбрасывает тени на стены. Порывы ветра теперь звучат почти как слова. Я подхожу к одной из закрытых дверей. Дергаю ручку. Не поддается. Дом пустой, словно покинутая раковина моллюска.