Где-то у кухни заголосил старческий дребезжащий голос. «Значит, за волосы схватила Алевтина, – сделала вывод Ася. – С тобой можно и пожестче». Порываясь подняться, Ася дернулась вверх. Алевтина удержала, царапая голову, схватилась глубже и стала пинать, стараясь коленкой попасть Асе в лицо.

Видимо, визг матери Алевтины и звуки потасовки услышал Руслан. Он выскочил в коридор с книгой в руке и остолбенел. Пока он приходил в себя, Ася примерялась к Алевтине. Она крупнее, выше и гораздо тяжелее – справиться с ней силой практически невозможно. Здесь нужна тактика. Но как в такой ситуации думать о тактике? Хочется рвать, метать, хочется убить эту дрянь. Когда Алевтина коленкой попала Асе по губе, она взвыла раненым зверем и пошла тараном. Она толкнула Алевтину в грудь и толкала до тех пор, пока та, отступая, не запнулась о порог ванной комнаты. И тут звезды перешли на сторону Аси. Алевтина не упала, но хватку ослабила. Ася зарычала и бортанула Алевтину о край чугунной ванны так, что та не удержалась и спиной рухнула поперек ванны и следом за собой утянула Асю. С полки внутрь ванны загрохотало металлическое ведро. Создалось впечатление, что Алевтина с таким звуком рассыпалась на части.

Мать Алевтины завизжала, по стенке сползла на пол.

Ася представила, как со стороны все это должно выглядеть. В чугунной ванне вверх ногами и с ошалелыми глазами лежит Алевтина, сверху нависает Ася.

– Отпусти, сука, – шипела Ася, пытаясь освободить голову. Она царапала руки, отжимала пальцы, но Алевтина продолжала держать железной хваткой. Но скорее это уже не нападение – это агония. Она, может, и рада отпустить, но от страха и ужаса все тело свело судорогой.

Мать Алевтины поднялась, бросилась спасать дочь, но по дороге наткнулась на Руслана.

– Вы че, вы че творите? Вы че… – бормотал он и пытался помочь Асе освободиться.

– Не подходи! – заорала она ему. – Не подходи, а то посадят. Вызывай милицию.

Руслан послушно рванул в коридор, его место тут же заняла мать Алевтины, перехватила Асю за халат, стала колотить по спине.

Ася нащупала ведро, подняла над головой Алевтины и сказала спокойно, но ровно так, чтобы услышали обе.

– Успокоились, или я убью ее.

Мать Алевтины поверила, отступила и стала шептать молитву.

«С одной справились», – выдохнула Ася.

– Теперь ты, – сказала она Алевтине и, чтобы было понятнее и доходчивее, ударила ведром о дно ванны.

Алевтина сообразила не сразу. Видимо, сначала услышала, обдумала, вышла из ступора, ослабила хватку, выпутала пальцы из волос Аси. На все это ей понадобилось время, и, наверное, много времени, потому что, пока она соображала, Руслан уже вернулся с милицией.

Милиционер смотрел на двух баб, одна лежала поперек ванны вверх ногами, вторая стояла раскрасневшаяся, с глазами, полными крови, со вздыбленными волосами. Обе, как драконы, пыхали жаром и огнем.

– Что здесь? – спросил милиционер.

– Все-е нормально, – Ася запахнула халат, попыталась поправить волосы. – Драка обоюдная.

– Скорую? – предложил милиционер. И явно не шутил.

– Если только ей, – показала Ася на Алевтину.

Через два часа скорую вызвали обеим. Асе вкололи успокоительное, Алевтине предложили госпитализацию, потому что она жаловалась на боли в спине. Алевтина уехала в больницу, а к Асе с Русланом пришел участковый.

Как Сагадат апа и предсказывала, мать приснилась на третий день. После той драки с Алевтиной Ася уснула только под утро, и ей сразу стали сниться кошмары: летали огромные мухи, проезжали машины, стены домов по направляющим перекатывались из стороны в сторону обнажая чужие квартиры. Ася бегала по лестницам вниз-вверх и никак не могла найти свой дом.

Когда откатилась очередная стена, Ася оказалась в большой темной комнате, где в красных лучах прожектора на огромном перевернутом ведре сидела мать. Она голыми пятками била по металлическим стенам, отчего по комнате шел монотонный гул. Одна рука матери лежала на черепе скелета, очень похожего на ту больничную старушку, а другой рукой она держала подушку.

– Я же просила, – сказала мать и положила подушку на голову скелета. – Для дочери слово матери закон.

Ася подалась вперед, то ли пыталась обнять, то ли что-то рассказать. Но в это мгновение подушка и скелет растворились в воздухе. Ася остановилась, боясь, что вслед за ними пропадет мать.

Мать сжала кисти рук в кулак и добавила:

– Такую боль, какую пережила я, можно пожелать только врагу. Я же просила. Я умоляла, а ты пихала мне кашу в рот. Я не хотела есть, я мечтала о покое.

Ты ослушалась, я прокляла. Но ты моя дочь, и я знаю, что ты так поступила не со зла, поэтому я тебе даю возможность обменять мое проклятие на жизнь любого человека. У тебя будет три шанса. Первый, – мать ударила пяткой по ведру, – ты уже истратила впустую.

Ася открыла рот, чтобы оправдаться, но стена тронулась с места и закрыла комнату с красным прожектором. Ася стала колотить, пинать стену, стала кричать, надеясь, что ее услышат на той стороне…

Руслан разбудил ее резким толчком.

– Ты чего кричишь?

– Нет, нет, ничего, – мямлила Ася и смотрела на руки. Они были все исцарапаны и болели. Но это не от той стены, это от стычки с Алевтиной.

Часть 2

Глава 6

Рынок

Полгода Ася безуспешно искала работу. После пожара на заводе осталось много безработных. Мужчинам везло больше, их брали охотно, стариков отправляли на пенсию, а вот женщины с маленькими детьми вообще не рассматривались, считалось, что их обеспечивают мужья и родители. У Аси оба варианта были в пролете. Руслан устроился на теплоэлектростанцию с отставанием в зарплате на девять месяцев, а родители-пенсионеры не могли помочь. Да и стыдно такой великовозрастной дылде просить у отца копеечку на хлеб. Они с Русланом даже не могли взять деньги в долг, потому что из-за инфляции кредиторы поднимали такие бешеные проценты, что вернуть их было нереально, да что проценты, само тело долга для семьи Загребиных было неподъемным.

Поздним вечером по подъезду с ровным мелким зудом носились мухи, комары. Ася стояла перед дверями, сгорбившаяся и перегоревшая, как оплавленная кнопка звонка, в которую она собиралась позвонить.

Алмазия с мужем Хайдаром – успешные предприниматели, и поэтому у них новая металлическая дверь с золотистым номером, которая контрастирует с обшарпанными соседними. Оплавленный звонок – это мелкая месть соседей за успех.

Два-три раза в неделю Хайдар устанавливал новый, люди с патологическим упорством его устраняли. Меняя звонок, он посмеивался