– Входите, – сказала Ирина Карловна, открывая двери кабинета. – Располагайтесь. Слушаю вас.

– Скажите, а ваш главврач всегда такой неучтивый или это только со мной? – спросил майор, разглядывая кабинет.

– Вы должны его понять, – произнесла Ирина Карловна. – Мы – частный санаторий, у нас определенная репутация. И тут появляетесь вы с утверждением, что в нашем санатории находится убийца…

– Ничего такого я не утверждал! – запротестовал Прокопеня.

– Какая разница – утверждали вы или не утверждали? – пожала плечами Ирина Карловна. – Коль вы здесь появились, то ваше появление все равно так или иначе скажется на нашей репутации. Вот, начнут говорить, в этом санатории убивают! Ну, и кто к нам поедет? А если никто не поедет, мы закроемся. Дальше можно и не продолжать… Так по какой же причине нам радоваться вашему появлению?

– Так я стараюсь, чтобы о моем появлении у вас знали как можно меньше…

– Так ведь все равно узнают! – махнула рукой Ирина Карловна. – Куда же вас денешь? И начнется… А то еще газетчики набегут! Они жареные факты любят! Представляете, какие заголовки они сочинят? «Убийство в санатории «Сосновый бор»!» Или что-то в этом роде… Вот нам будет радости. Кто поедет в санаторий, в котором убивают? Скажите, вы бы поехали в такой санаторий?

– Боже меня упаси! – замахал руками майор.

– Вот видите.

– Да, – сокрушенно произнес Прокопеня. – Хоть я того и не желал, но я самым хамским образом запятнал вашу репутацию. Вот как только у вас появился, так сразу же и запятнал. Нет мне прощения. Но с другой-то стороны, это еще как посмотреть. А вдруг убийца и вправду находится в вашем санатории? Откуда мы можем знать? А вдруг он маньяк? И вот: вчера он убил старушку, а завтра убьет кого-нибудь другого. Допустим, ту милую девушку, которую я мельком заметил на вахте? Или, упаси и помилуй, вас? Что вы на это скажете?

Ирина Карловна явно не ожидала такого поворота в разговоре, а потому ничего не ответила и лишь растерянно посмотрела на Прокопеню.

– И что же делать? – жалобно спросила она.

– Так ведь известно… всячески помогать следствию, – сказал майор. – То есть мне. Дело-то, как я понимаю, общее. Несмотря на то что убитая старушка была из богоугодного пансиона.

– Спрашивайте, – обреченно произнесла заместитель главного врача.

– Спрашиваю, – с готовностью отозвался Прокопеня. – В первую очередь меня интересует режим дня вашего санатория.

– Режим как режим, – пожала плечами Ирина Карловна. – Подъем, завтрак, лечебные процедуры, обед, свободное время, полдник, опять свободное время, отбой. Как и везде.

– А ночью?

– Что ночью? – не поняла Ирина Карловна.

– Ну, что ваши пациенты, а также персонал делают по ночам?

– То есть? – удивленно спросила заместитель главного врача.

– Я имею в виду – могут ли они поздним вечером или ночью выйти из санатория и, скажем, прогуляться по саду?

– Могут, если пожелают. У нас – не режимное заведение, а частный санаторий.

– Понимаю, – кивнул майор. – А персонал?

– А что персонал? Сотрудники обязаны находиться на своем рабочем месте. Там они и находятся.

– И ночью тоже?

– И ночью. Да у нас в ночное время и персонала-то – всего три медсестры и дежурный врач.

– А охрана?

– Охраны у нас нет.

– Вот как…

– Да. Главврач считает, что наличие охраны компрометирует санаторий. Говорит, что мы неврологический санаторий, а не психиатрическое отделение. Там-то, наверно, охрана требуется. Да она нам и не нужна. У нас здесь тихо. Было тихо, я хотела сказать. Пока…

– Пока не появился я, – уточнил Прокопеня. – Я бы не появлялся у вас еще сто лет, если бы не… в общем, надеюсь, вы понимаете.

– Понимаю.

– А тогда продолжим нашу беседу. Скажите, а на вахте, то есть у выхода из здания, у вас по ночам кто-нибудь сидит?

– Да, конечно. Это наш пост номер один. Там должна быть медсестра…

– И какие у нее обязанности?

– Ну, какие… – казалось, этот вопрос застал Ирину Карловну врасплох. – Следить…

– За кем или за чем? – с кислым видом поинтересовался Прокопеня. Интуитивно он не поверил словам Ирины Карловны. Каким-то неуверенным тоном она их произнесла.

– За всеми, – все так же неуверенно проговорила заместитель главного врача. – Кто входит и кто выходит…

– И, наверное, фиксировать всех входящих и выходящих? Записывать в специальный журнал или еще как-то… Я правильно понимаю?

– Да, наверное.

– И что же, записывает? – поинтересовался майор.

– Я не знаю. Должна…

– Как бы мне его полистать, этот журнальчик? И побеседовать с сестричкой, которая была на своем боевом посту в позапрошлую ночь. Это возможно?

– Да, конечно. Тем более что она сейчас как раз на смене.

– Это та милая девушка, которую я упоминал?

– Да.

– Ну, зовите, зовите! И пускай она не забудет про журнальчик.

Вскоре в кабинет вошла миловидная медсестра. Никакого журнала в ее руках не было.

– А где же журнальчик? – невинным тоном поинтересовался Прокопеня у медсестры.

– Какой журнальчик? – спросила в ответ девушка, хотя и знала уже от Ирины Карловны, о чем идет речь.

– Ну, как же, – ласковым тоном стал пояснять майор. – Журнальчик, в котором вы записываете всех выходящих из санатория и приходящих в него.

– Нету… – ответила медсестра.

– Неужели вы его потеряли? – ужаснулся Прокопеня. – Ай-ай-ай! Скверное дело. Ведь это же просто-таки подсудное дело – терять служебную документацию. Это я вам говорю как сотрудник полиции.

– Видите ли, – стала пояснять Ирина Карловна, – подобного журнала у нас никогда и не было. Для чего нам лишняя бюрократия? У нас частный санаторий. А это – почти как родной дом. Вы что же, ведете у себя дома какие-то журналы?

– Что вы говорите! – восхитился майор. – Почти как родной дом! Никакой бюрократии! А как же вы ведете учет входящих и выходящих людей?

– Мы их запоминаем, – пояснила медсестра. – Тем более что никого из посторонних у нас почти не бывает. Иногда приезжают родственники наших пациентов, и все. А так все свои.

– Ну да, ну да, – соглашаясь, закивал Прокопеня. – Чужие здесь не ходят… Тогда ответьте мне на такой вопрос. Ведь это же вы дежурили у входа в позапрошлую ночь?

– Да, – призналась медсестра.

– А скажите, кого вы запомнили той ночью из входящих из санатория и входящих в него людей? Ну, то есть кто и в какое время выходил и, соответственно, возвращался обратно? И в какое именно время?

– Сейчас, – наморщила лоб сестричка. – Сейчас вспомню… Ах да! Никто не выходил, и никто не возвращался!

– Неужели? – не поверил девушке Прокопеня.

– Да. Потому что с вечера пошел дождь и шел почти