Шрифт:
Закладка:
Медитируя в трамвае, забравшись к окошку двойного сиденья, я вспомнил, что без формального музыкального образования реализация одного из моих проектов может вызвать нездоровый резонанс. Гитару в своей жизни я освоил на очень приличном уровне. Слишком людей моего ближнего круга, играли на этом инструменте. Да и изготовление «примочек»[5] для гитар, которыми я в студенческие годы зарабатывал на достойную жизнь, требовало элементарное знание инструмента. Ну, а потом пошло — поехало. Свадьбы, танцы. Стала затягивать кабацкая жизнь лабуха, но я вовремя с этой «иглы» спрыгнул, оставив музыку и вокал в виде хобби, сосредоточившись на технической составляющей музыки, пригодной для зарабатывания средств существования.
Глава 6
Здесь и сейчас я планировал развить именно эту тему. Уже сейчас. Прямо сейчас. Кормить-то семью надо. Мать, брата-студента, себя. Кормить, одевать. Да и постепенно строить бизнес. Этот способ зарабатывания денег в той жизни мне дал не только очень приличный стабильный доход, но и огромный опыт практической реализации знаний, полученных в институте.
Даже в зрелом возрасте, я какое-то время посвятил восстановлению старой японской радиотехники. Просто из спортивного интереса — помню-не помню — перебрал и восстановил несколько купленных на японском аукционе «убитых» усилителей, магнитофонов, проигрывателей и акустических колонок, собрав себе в загородном доме на Истре отличный комплект звуковой аппаратуры и прекрасную фонотеку «вениловых» пластов. Да-а-а… Сейчас бы эту аппаратуру можно загнать тысяч за двадцать. Жаль, радиодеталей в СССР нужных нет. При их наличии я собрал бы любой усилитель. Даже с улучшениями.
Почему бы сейчас приложить свои знания и умения в том направлении, которое точно принесёт пользу не только мне,но и обществу. Даже в отдельно взятом городе. Те технологии что известны мне настолько отличаются от настоящих, что упрекнуть меня в плагиате не получится. И моих собственных разработок, реализованных в лабораториях Политехнического института, предостаточно, чтобы уже сейчас получить Нобелевскую премию.
Но нам этого не надо. Нам надо просто нормально жить самим и давать жить другим. Санкций я не боялся. Пока наше правительство в лице КГБ, поймёт и поверит, что творец супертехники конкретный человек, а не группа товарищей, я уже вырасту и скорее всего, куда-нибудь свинчу. Закончу тот же «политех» и свинчу в Новосибирск.
Так вот про музыкальную школу… Я пялился в пыльное трамвайное стекло и, вспоминая фильм «День сурка», думал, куда пойти учиться. У нас на Русской была музыкальная школа. Других таких образовательных учреждений я не знал. Но ведь они должны быть почти в каждом районе города. Вспомнилось, что кто-то из родни, проживавший на Баляева, учился игре на аккордеоне в «английской» школе номер пятьдесят семь. Значит и в Первомайском районе, к которому относилась улица, где проживал Женька, тоже должна иметься своя музыкальная школа. Государство рабочих и крестьян заботилось о гармоничном развитии молодого поколения строителей коммунизма.
— Извините, — обратился я к сидящей справа рядом со мной женщине. — А вы не знаете, где ближайшая музыкальная школа?
— Музыкальная школа? — чему-то удивилась женщина, разглядывая меня недоверчиво.
Мой вид явно диссонировал с моей заинтересованностью.
— Зачем тебе?
— Хочу записаться.
— Да? — ещё больше удивилась женщина. Потом она, зачем-то, посмотрела на стоящую рядом с ней подругу с которой до этого разговаривала. Та в ответ на взгляд пожала плечами и дёрнула губами.
— Ну, ладно, извините, что потревожил, — буркнул я и отвернулся к окну.
— Да вон она, — вдруг сказала женщина, ткнув пальцем в сторону кирпичного строения. — На этой остановке выходи и будет тебе счастье.
Я посмотрел на неё и понял, что это настоящая цыганка. И подруга её — цыганка. И рядом стоят цыгане.
— Я выйду, — сказал я, протискиваясь мимо ней, так и не поднявшуюся с кресла, а лишь развернувшую ноги в проход. Почувствовав, как по карманам моих спортивных штанов пробежали мягкие пальцы, сказал, глянув ей в карие глаза:
— Денег у меня нет.
Она улыбнулась.
— Ты наш. Посмотри, Клава, какие у парня глаза. Тёмные, как глубокий колодец. И какие волосы! К нам приходи. Мы тебя научим на гитаре играть, петь, плясать. Весело у нас.
Я улыбнулся ей.
— Куда к вам? Где вас можно найти?
— В городе мы до конца лета будем. К Зелёным Кирпичикам[6] приходи. В центре. Знаешь где?
— Знаю, — усмехнулся я. — Приду, если время будет. Спасибо за приглашение.
— Какой добрый мальчик, — сказала Клава, а на меня посмотрела девчонка, сидевшая на одиночном сиденье. Посмотрела и поразила в самое сердце.
— У-у-х! — сказал я сам себе, дрогнув всем телом.
По коже пробежал озноб. Не помня себя и видя перед собой только девчачьи глаза, я выбрался из остановившегося трамвая. Сунув руки в карманы, я вдруг нащупал какую-то бумажку. Вытащил. Оказалась зелёная трёшка. Я поднял глаза на тронувшийся трамвай и увидел смеющееся лицо попутчицы цыганской наружности. Ну надо же! Кому сказать, что цыганка деньги в карман сунула, а не вытащила, не поверят.
Улыбнувшись ей в ответ, я развернулся и перешёл улицу по пешеходному переходу.
В музыкальной школе у меня проверили наличие музыкального слуха. Он, слава Богу, присутствовал. Честно говоря, у Женьки с пением имелись проблемы. Пел он неважнецки. Не строил голос. Не слышал он себя, поющего. Какая-то анатомическая аномалия. Зато клавиши я нажимал правильные. И даже «подобрал» на рояле чижика-пыжика. Мог бы и бетховена с Бахом забабахать, но время ещё непришло.
Длинные Женьки пальцы, сложенные «яблочком», очень понравились преподавателю фортепиано и она с радостью записала мне вторым инструментом его, моего будущего чёрного друга. Гитарный класс был только классический. Другого в это время не существовало. Да и Бог с ним! Мне же формально…
Очень довольный собой, я поехал дальше, думая, что купить на «найденный» трояк. До остановки Строительная продовольственная корзина у меня в голове не сформировалась и я вышел из трамвая задумчивый. Вместе со мной на остановку вышли несколько мальчишек со спортивными сумками наперевес.
Они перешли улицу и я перешёл улицу. Они зашли за дом, и я зашёл за дом. Они вошли в крайний правый подъезд, и я проследовал за ними. Вариантов не было. Спустившись по лестнице и открыв дверь я попал в довольно просторное удлинённое помещение