да государева служба, да бои с иноземцами за обычай, — сказал Алексеев управителю острога.

Действительно, Семен Дежнев привык стойко переносить трудности и не отступать перед опасностью.

Дежнев жил в Якутском крае уже около десяти лет. Он был родом из вологодского города Великого Устюга и пришел оттуда в Тобольск, а затем перешел в Енисейск. Его тянуло все дальше и дальше, в еще не изведанные края, богатые пушниной. Он записался в казаки и ушел на Лену, в новый город — Якутск. Отсюда Дежнев ходил по Якутскому краю в дальние государевы службы. Он прошел из Якутска через горы на лыжах к реке Яне, плавал и по Индигирке, и по Колыме, и по Ледовитому океану.

Ему много раз приходилось сражаться с якутами и тунгусами. А однажды он с тринадцатью казаками выдержал осаду в Нижне-Колымском остроге, который окружили пятьсот юкагиров.

Юкагиры пытались взять острог приступом. Они ранили Дежнева стрелою в голову, поранили и других казаков, но были отбиты.

«Многих юкагирей убили до смерти, а многих ранили. Они отошли прочь, убоявшись гибели», рассказывал потом Дежнев.

За десять лет Дежнев получил немало ран: в колено и в бедро, в локоть и в плечо. Да еще прострелили ему насквозь руку и нижнюю часть ноги. В дальнем зимнем пути по пустынным местам он не раз переносил и жестокие морозы и голод. Но раны зажили, а лишения сделали Дежнева еще выносливее и крепче.

Получая от юкагиров ясак соболями, Дежнев спрашивал:

— Где вы знаете еще юкагирей и иных родов иноземцев, кои русских людей не видывали и ясака не плачивали?

— Анадырь, — отвечали юкагиры.

Дежневу хотелось первым придти на реку Анадырь.

Путь туда был далек и проходил по почти нежилым, незнакомым местам. Но река Анадырь впадала в море, где-то к востоку от Колымы. Дежнев рассчитывал дойти с Федотом Алексеевым морем до устья Анадыря и подняться вверх по реке, облагая ясаком племена, жившие на ее берегах.

— Привезу семь, а то и восемь сороков соболей. — обещал Дежнев целовальнику, ведавшему сбором ясака в Нижне-Колымском остроге.

Получить триста соболей — значило сделать большой вклад в казну.

Дежнева назначили начальным человеком над казаками, уходящими в плавание с Федотом Алексеевым. Вторым начальным человеком стал другой бывалый казак — Герасим Акундинов.

II

В 1648 году, так же, как всегда, весна наступила в Нижне-Колымске как-то сразу и скоро сменилась летом. Еще в апреле вокруг острога было белое снежное поле и несколько раз налетали метели. А уже в середине мая солнце светило круглые сутки, и на низеньких деревцах ивы распустились маленькие зеленые листочки.

На Колыме, такой широкой, что расстояние от одного берега до другого считалось у Нижне-Колымска три версты, начался ледоход. Вода стала быстро подниматься, затопляя низкие места. Потом с моря пошла вверх по реке в несметном количестве рыба: сиги, омули, чиры, нельма.

В Нижне-Колымске наступили дни напряженной и в то же время радостной работы. С утра до вечера жители острога закидывали неводы, едва успевая потрошить пойманную рыбу.

Началась и охота на оленей. Они шли громадными стадами из лесов в тундру, поближе к морю, потому что там было меньше комаров и оводов. В тех местах, где стада переплывали реки, каждый охотник легко добывал несколько десятков оленей в день.

Казаки и промышленники, собиравшиеся в плавание, тоже ловили рыбу и охотились, чтобы взять с собой запас вяленой рыбы и сушеного оленьего мяса. Но у них, кроме того, было много и другой работы: конопатили мхом кочи, делали стрелы для луков, замачивали и чинили рассохшиеся за зиму бочки.

Двадцатого июня Семен Дежнев и Федот Алексеев отплыли из Нижне-Колымска. С ними на поиски Анадырской земли ушли девяносто казаков и промышленников.

Для Колымского края это было очень много. На разведку обычно выходили гораздо меньшими отрядами. По-видимому, Дежнев и Алексеев задумали не только найти новую землю, но и сразу в ней закрепиться.

От Нижне-Колымского острога до Ледовитого океана нужно было проплыть меньше двухсот верст. Однако на этом расстоянии местность резко менялась.

У острога еще росли мелкие деревья. На болотистых местах встречались низенькие кустики смородины и голубицы, на сухих попадались брусника и шикша. А за острогом, ближе к морю, растительность сразу становилась гораздо беднее. На берегах было много скал, а там, где земля не была камениста, виднелись кочки, покрытые мхами.

Колыма уже давно очистилась от льда. Однако можно было только гадать о том, что делается на море. Нередко даже в середине лета северные ветры пригоняли к берегу льды, через которые нельзя было пробиться.

На этот раз океан оказался свободным от льдов, и волны одна за другой с легким шумом набегали на прибрежные камни.

Кочи вышли в море и пошли на восток.

Семен Дежнев и его спутники часто поглядывали на берег, ожидая, не покажется ли устье большой реки. Берег во многих местах был высок, у моря стояли серые утесы. А там, где их не было, виднелась зеленая кочковатая тундра. Нередко сбегали в море небольшие речки, берущие начало в болотах.

Иногда среди мхов и кочек блестели мелкие озера. На них плавали лебеди, гуси и утки. С кочей не раз спускали маленькие лодки, на которых удобно было подойти к берегу, чтобы налить речной водой бочки, наловить неводом рыбу и настрелять птиц, совсем не боявшихся людей.

А широкой, полноводной реки, вверх по которой можно было бы далеко подняться на кочах, не видели ни разу.

Льды, преградившие в прошлом году путь Федоту Алексееву, теперь не встречались совсем. Кочи уходили все дальше и дальше на восток. Федот Алексеев и Семен Дежнев плыли туда, где, по их расчетам, должна была течь река Анадырь.

Сами того не зная, они направлялись в те места, о которых с особенным интересом толковали и спорили ученые-географы и моряки в Англии, Голландии и других европейских странах.

До северо-восточного края Азии в то время не доходил еще ни один мореплаватель. Никто не дошел еще и до северо-западного угла Америки. Ученые предполагали, что Азия и Америка в этом месте близко