- Тут рядом две населенные планеты и обитаемая луна! – зло парировала пиратка (правда, тон ее был уже не столь уверен), - А еще: за мной приплывут ребята из бухты!

- Две населенные дикарями планеты и луна лишь с первобытным зверьем. А ребята из бухты будут плыть долго – им еще понять нужно, что с тобой и твоим капитаном что-то стряслось, - не повышая тон, возразил Граф, - Остри серьезно ранен: ему требуется не только лечение. Ты хотя бы его можешь ему оказать? И он больше никогда не будет силен - ему не выжить в диких мирах, на которых тебе придется оставить своего капитана.

- А эти мрази из бухты могут зассать плыть в систему, где видят мертвые корабли! Раз уж я здесь пропала, - поморщилась Ясный День, - Что ты, дракон, и ты, белая сука, хотите взамен за спасение моего капитана?

- «Кусануть эту хамку, однозначно, надо!» - мысленно проворчала Яркая Звезда, - «Сама мелкая, а язык на всю систему!»

- А ты готова меня выслушать? – несмотря на ответ вопросом на вопрос, задан он был предельно спокойным тоном.

- Во-первых, пощадить эту мразь, - горько усмехнулась пиратка.

- Во-вторых, твоя жизнь не закончена. Ясный День, каторжные сроки не бесконечны. А пространство до сих пор не знает ни одного грифона и ни один корабль, умерших от старости, - успокаивающе продолжил за Ясный День Граф.

- Но Остри больше не мужчина… - неуверенно возразила корабль, явно обдумывая неожиданную для себя мысль о том, что со сдачей властям для нее вовсе еще ничего не кончено.

- Мой старший помощник – самка, - возразил Граф, - К тому же, это рано или поздно должно было произойти.

- Что? – вызверилась Ясный День, - Что моего возлюбленного выхолостит здоровенный чешуйчатый ублюдок с тесаком?

- То, что, рано или поздно, он перестанет быть мужчиной. Ты сама прекрасно знаешь, что единственный способ для капитана избежать этой судьбы - вовремя оставить свою корабль, и списаться на станцию. Вряд ли ты собиралась разорвать вашу с Остром связь, когда его мужественность окончательно отказала бы ему или если бы он решил сохранить свое право на потомство, - спокойно разъяснил свои слова Граф, в конце задав вопрос, - Или он интересен тебя только как самец?

- «А мне не нравится об этом думать, капитан,» - грустно помыслила Яркая Звезда, - «Но с тобой приходится.»

- Конечно же, нет! – гневно воскликнула пиратка, - Я люблю его! И приму моего Остри каким бы он ни был!

- Тогда, третий пункт: ты примешь временного капитана… - начал Граф.

- Нет! – вспыхнула Ясный День, - У меня только один капитан!

- ВРЕМЕННОГО, - с нажимом повторил Граф, - Он проведет тебя до обитаемых миров, где Остру окажут помощь.

- Меня поставят на прикол до завершения расследования, моего Остри отдадут под суд, и нас обоих будут допрашивать насчет ребят с бухты… Впрочем, этих жопошников не жалко, - ехидно возразила пиратка.

- Зато, твой капитан останется жив, тебя не постигнет судьба заброшенного корабля и, спустя время, вы снова сможете воссоединиться, - заметил на это Граф, - Как по мне, звучит лучше, чем сходить с ума в непосещаемой системе, оплакивая свою любовь, сожалея о содеянном и постепенно превращаясь в космический мусор.

- Согласна, - с неохотой согласилась Ясный День, - Но пусть этот временный не называет себя капитаном! Капитан у меня только один!

- Ну, что же, по рукам? – протянул руку пиратке Граф.

- По рукам, - Ясный День протянула руку Графу, - Остри, я буду плавать с тобой!

Черный дракон не стал смеяться над последним выкриком корабля (она, явно, сходила с ума от страха за своего капитана), и сжал призрачное запястье в своей виртуальной ладони. Самец и самка, дракон и корабль, заключили в эфире соглашение.

***

Как это ни удивительно, после неформального скрепления договора Ясный День оказалась весьма покладистой кораблем, и без возражений позволила пристыковать себя к Яркой Звезде. Чему как раз последняя-то рада и не была, еще некоторое время выпрашивая у своего капитана «Ну, можно я ее разик кусну?». И первое, и второе было легко объяснимо: пиратка как осенний лист тряслась за своего возлюбленного, тогда как Яркая Звезда была изрядно разозлена нападение, попорченным корпусом и тем, что ей и ее капитану имела наглость грубить корабль волчьей постройки (хоть и значительно модифицированная на каких-то нелегальных верфях драконьими и грифоньими технологиями). Впрочем, недовольство Яркой Звезды удалось легко укротить: Граф отдал часть своих жизненных сил на активацию способностей своей Звездочки к саморегенерации, восстановив ее обшивку. А вот интерьерами уже пришлось заняться ворчащей по этому поводу Зик и ее армии манекенов - Яркая Звезда, видимо, под впечатлением слов Графа о том, какая судьба рано или поздно ждет и его самого, сама отказалась от полной регенерации.

Прочее было хуже. Жизни Ларгра ничего не угрожало, но проснувшись в лазарете и удостоверившись, что самцом он, действительно, больше не является, красный дракон впал в злобное уныние. Пират Остр, на чью жизнь теперь все было завязано, в противоречие надеждам Графа, полностью подтвердил слова, сказанные черным Ясной День: грифон был очень плох. Нет, умирать вот прямо сейчас он не собирался и, скорее всего, пришел бы в какую-то норму даже на корабле. Но норма эта была бы очень плохой – Ларгр на совесть постарался, пиная своего беспомощного оппонента в свежую интимную рану.

С остальными пиратами тоже был непорядок. Причем, вызванный той же сделкой, что заключили между собой Граф и Ясный День. Всего на абордаж Яркую Звезду брало четырнадцать головорезов, из которых двое погибли (одного убил Ларгр и одного совместными усилиями зарубили прочие защитники корабля). То есть, оставалось еще двенадцать, один из которых лишился руки и один был сильно обожжен (тоже работа Ларгра). И всей этой ораве предстояло плыть на пиратском же корабле под охраной всего трех грифонов,