Если Англия в целом исстари считалась страной классического футбола, то Шотландия — родина этого национального вида спорта, а клуб «Ренджэрс» — один из старейших в мире. Незадолго до встречи с «Динамо» он отпраздновал свое сорокалетие. Подсчитано, что команда «Ренджэрса» двадцать пять раз выигрывала у сборной Англии и тридцать раз завоевывала первенство и кубок Шотландии. В 1945 году «Ренджэрс» также шел первым в розыгрыше первенства.

Против «Динамо» клуб выставил лучших своих игроков. Среди них были выдающиеся мастера футбола. Капитан команды защитник Джон Шоу, атлетически сложенный игрок среднего роста, обладал большим опытом игры в первоклассных английских командах. Вратарь Джерри Доусон был национальным героем шотландского спорта, популярнейшим человеком. Доусон, между прочим, был известен как самый высокий футболист: он был на голову выше всех голкиперов английского футбола за пятнадцать лет. Опытнейшим игроком являлся центр полузащиты Янг, который в течение целого ряда лет играл в составе первой команды «Ренджэрса»; получив громовую известность, он был включен в сборную своей страны. В роли центр-форварда выступал Джимми Смит — «Большой Джимми», как ласково называли его в Англии, популярнейший, старейший игрок. Ему было уже больше 35 лет, но он все еще искусно забивал голы. Между прочим, именно он вбил первый мяч в ворота «Динамо», когда Хомич в пылу игры вырвался вперед и ворота оказались открытыми.

Шотландцы встретили динамовцев очень гостеприимно. Их радушно приветствовали на вокзале, повсюду за ними ходили толпы любопытных, многие преподносили им цветы, невзирая на то, что в это время года на севере британского острова достать их очень трудно. Однако и здесь чувствовалось весьма ревностное отношение к предстоящему матчу: все желали успеха «Ренджэрсу» и ждали его. Товарищи, побывавшие в Глазго, рассказывали потом, что во многих местах и даже на бортах кораблей, стоявших на реке Клайд, были сделаны надписи, выражавшие пожелания успеха «Ренджэрсу». Одна из этих надписей гласила: «Ренджэрс» — «Динамо» 10:0».

Рассказывали, что матч этот, собравший девяносто тысяч зрителей, был чрезвычайно острым, а обстановка, которая царила на трибунах, напоминала то, чему мы были свидетелями в Тоттенхэме, в часы игры «Динамо» со «склеенным» «Арсеналом». Обе команды играли на выигрыш, выступая во всем блеске своих зрелых сил. В первую же минуту шотландцы прорвались к воротам «Динамо», но были отбиты. На третьей минуте динамовцы прорвались к воротам «Ренджэрса», и на этот раз мяч оказался в сетке. На 24‑й минуте игры динамовцы, разыграв искусную комбинацию, увеличили счет до 2:0: Вскоре шотландцы, перейдя в решительные контратаки, сумели изменить счет — «Большой Джимми», перехитрив Хомича, вогнал мяч в сетку. Можно было ожидать, что второй тайм принесет много новых событий. Однако на всем протяжении второй половины игры никаких изменений не произошло бы, если бы судья Томпсон не совершил явной несправедливости: за четверть часа до конца матча он вдруг, без сколько-нибудь существенных оснований, назначил одиннадцатиметровый штрафной удар по воротам «Динамо», который и решил исход матча со счетом 2:2...

История этого штрафного удара, как рассказывают очевидцы, такова. В ходе борьбы за мяч на штрафной площадке «Динамо» столкнулись два игрока — динамовец и англичанин. Судья назначил свободный удар от ворот «Динамо». Но боковой судья решил вмешаться, и Томпсон после переговоров с ним принял прямо противоположное решение: назначить одиннадцатиметровый удар в ворота «Динамо». Английский радиообозреватель Клейденин считал этот удар явной несправедливостью.

Общий счет, с которым динамовцы заканчивали свое спортивное турне, достаточно убедительно свидетельствовал о зрелости и о высоком классе советского футбола: из четырех матчей динамовцы два выиграли, а два сыграли вничью. 0бщий счет мячей — 19:9 в пользу «Динамо»!

Мэр города Глазго в письме к динамовцам писал, что многие тысячи людей Шотландии были очарованы московской командой «Динамо». Он послал сердечный привет от жителей Глазго жителям Москвы и Советского Союза и наилучшие пожелания футбольному клубу «Динамо». В Лондоне динамовцам были устроены торжественные проводы. Правда, некоторые газеты все еще пытались доказать, что «Динамо» якобы играло лишь со слабыми командами, которые не вправе представлять британский футбол в международных встречах. Они требовали, чтобы был во что бы то ни стало организован матч «Динамо» со сборной Англии.

Однако руководители английского футбола, рассуждавшие весьма трезво после этих четырех матчей, решили воздержаться от такого «жеста вежливости» и предпочли проститься с гостями. На прощанье во всех газетах динамовцам были высказаны комплименты: спортивные обозреватели стремились сгладить впечатление от тех, к сожалению многочисленных, выпадов против советских футболистов, которые до этого были сделаны прессой.

Теперь, когда игры закончились и у динамовцев было много свободного времени, они в ожидании летной погоды часами бродили по улицам и паркам Лондона, с интересом наблюдая жизнь этого большого чужого города. Они любовались широкой Темзой, окутанной голубоватой дымкой, подолгу простаивали перед чудесными памятниками, которыми так богат Лондон. Была уже зима на дворе, и из Москвы по радио шли сводки о крепких морозах, метелях, снегопадах. А здесь все еще цвели розы, можно было ходить в легком плаще, и на стадионах, покрытых ярко-зеленым стриженым травяным ковром, продолжались игры. И все-таки каждого тянуло неудержимо туда, в снежную Москву, домой. Когда метеорологи сообщили, наконец, что погода позволяет полет, наши спортсмены с величайшей радостью принялись упаковывать чемоданы. Они увозили из Лондона самые теплые воспоминания о встречах со своими коллегами по спорту, об интересных матчах, об английском народе, оказавшем им дружеский прием. Только странные, ничем не оправданные выходки некоторых дельцов из околоспортивных кругов и газетных закоулков Флит-стрита несколько отравляли впечатление от этой поездки. Но в конце-то концов выходки эти не могли дать и не дали сколько-нибудь существенных результатов. Невозможно заслонить газетным листом широкое футбольное поле от зрителя, и англичане собственными глазами увидели, на что способны «одиннадцать молчаливых людей в синих пальто», которых за три недели до этого некоторые газеты силились представить как дикарей.

И, вспоминая об этом, динамовцы от души смеялись над нелепыми выдумками некоторых английских газет, которые еще недавно раздражали и злили их...

Май 1946 года

ПЕРВАЯ ПОСЛЕВОЕННАЯ ВЕСНА В ПАРИЖЕ

Париж всегда остается Парижем — трудно жить на урезанном хлебном пайке, надоедают страшная давка и толчея в метро, удручает дикий разгул спекуляции, — а все-таки парижане весело и экспансивно встречают весну, первую послевоенную весну одна тысяча девятьсот сорок шестого года. По тенистым набережным