Шрифт:
Закладка:
– Пикантно, – согласился Светлов. – А по факту очень неприятно. Полагаю, за прошедшие четыре дня супругу уж известили.
– Мы не лезем в это дерьмо, – поморщился Пещерник. – Понятия не имеем, что творилось в семействе Волынского, да и знать не хотим.
– Даже я не хочу, – поддержала Елисеева. – Хотя вроде женщина и должна интересоваться. Наше дело маленькое – раскрыть преступление. Волынский убит с той же самой жестокостью, что и в первом эпизоде. Эксперт уверен – одна рука. Все ликвидное преступники забрали, даже сняли часы с руки убитого. Машину отогнали к обочине, закрыли двери. Водители проезжающих мимо машин не видели ничего подозрительного. Для того и обочины, чтобы ставить на них автомобили. Могли и до вечера не узнать. Мать и дочь Куликовы ехали утром из Паланги в Сторожевое, где проживает их мать и бабушка, вышли, потому что дочери приспичило. Мать, говорит, ругалась: дома не могла сходить? Перешли дорогу, дочка пошла в кустики, мать прогуливалась вдоль обочины, прошла мимо «Волги», а там труп… Прокричались, потом проявили сознательность, сообщили в милицию и даже дождались нашего приезда…
– Отсюда три вопроса, – встрепенулся Светлов. – Как сообщили в милицию? Зачем мать перешла дорогу – если приспичило не ей? Зачем развернули машину? Она стояла на той же стороне, что и ваши.
– Думаешь, не обратили внимания? – проворчал Пещерник. – Они остановили машину аварийной газовой службы, следующую в Палангу, все рассказали водителю. Тот и позвонил из автомата, когда въехал в город. Куликова-старшая преподает историю и обществоведение в местной средней школе, то есть лицо по определению высокоморальное и ответственное. Поняла, что надо дождаться милицию и что к маме в Сторожевое уже не попадет. Поэтому развернулась и пристроила машину за нами. Зачем перешла дорогу… – Елисеева сделала задумчивое лицо. – Как-то не спросили. Это важно? Решила полюбоваться видом на море, быть поближе к дочери, принимала участие в поиске кустиков… возможно, и сама ими воспользовалась. Какая версия больше нравится, Андрей Николаевич?
– То есть Куликова в данный момент не работает, – предположил Светлов. – Школьный учитель, начало августа… Видимо, и дочь не учится.
– Дочь на каникулах. Окончила второй курс торгового техникума в городе Майкоп. Что-то насторожило, Андрей Николаевич?.. Нет? Тогда продолжаем. Третье преступление совершено вчера поздно вечером. Под удар попали белые «Жигули», зарегистрированные в Краснодаре. Преступление совершено на той же дороге, немного южнее. В машине находились трое молодых краснодарцев – студенты института народного хозяйства…
– Серьезно? – перебил Андрей. – Настолько выросло благосостояние наших студентов? Или преступники допустили ошибку?
– Студенты бывают разные, – задумчиво вымолвил Сан Саныч Аристов. – В наши годы такого безобразия, конечно, не было. Скромно жили…
– Машиной управлял двадцатилетний Станислав Латынин, студент третьего курса. С ним путешествовали две девушки – Анастасия Мельникова и Людмила Ключевская. Отец Латынина трудится в Комитете государственной безопасности, мать – крупная чиновница.
«С чем нас и поздравляем», – уныло подумал Андрей.
– Детки – те еще авантюристы, – просвещала Елисеева. – Стас наврал папе, что едут в какой-то студенческий лагерь, а сами – в его дом на море, где намечалась трехдневная вечеринка.
«И чекисты не могут пожаловаться на отсутствие роста благосостояния», – подумал Светлов.
– Анастасия Мельникова – невеста Стаса. Они собирались пожениться в обозримом будущем. Людмила Ключевская – сокурсница и подруга Анастасии. Стас не рассчитал время, поздно вечером оказались на дороге. Последнюю остановку сделали в Сторожевом, где заправились и спросили дорогу. Чуть не сбили парня с жезлом – Стас прошляпил, останавливаться не стали. Через сто метров дорогу перегородила машина. Вышли двое, зарезали без прелюдий Стаса и Настю…
– А откуда, извиняюсь, такие познания? – встрепенулся Светлов. – В прошлый раз преступники забрали документы жертв, а теперь оставили, да еще и расписали свои действия?
– А я не сказала? – округлила глаза Нина Витальевна. – Людмила Ключевская выжила. Хотя и натерпелась, не дай бог кому такое пережить…
– Точно, лучше сразу сдохнуть, – еле слышно проворчал Голицын.
Женщина покосилась на него осуждающе.
– Она сидела на заднем сиденье «Жигулей». Те двое расправлялись с ее друзьями, а она окоченела от страха, слова вымолвить не могла. Подошел тот, которого они чуть не сбили, полез в заднюю дверь. Людмила скорчилась под сиденьем. Ночь была, темень… Спрятаться, впрочем, не удалось, ее заметили. Под рукой был фонарик, направила свет преступнику в лицо, потом этим же фонариком долбанула ему по физиономии. Оружие так себе, но тот пришел в замешательство, упустил момент, и Людмила покинула машину с обратной стороны…
– Молодец, – оценил Андрей.
– Можно подумать, она что-то соображала, – фыркнула Елисеева. – Но так-то молодец, согласна. Припустила вдоль дороги. Ее преследовали двое, лиц, понятно, не видела. Полезла на скалы, извозилась в водопаде – есть там один, не представляет визуальной ценности, да и подобраться к нему сложно. В общем, ночка выдалась непростая. Замерзла, натерпелась страху, вся изрезанная, побитая – там ведь повсюду камни. Схоронилась в канаве, эти и прошли мимо. Припустила обратно, вернулась на дорогу, полчаса дрожала в кустах за обочиной. Машин никаких не видела. И понятия не имела, где находится. Идти по дороге боялась. Под горой была Паланга – пустой звук для Людмилы. Нашла какую-то тропу, спустилась, увидела дома, припустила к ним. Добрые люди согрели – там сторож с женой проживает, мужчина пожилой, десять лет на пенсии. Усадил Людмилу в личный «Запорожец», привез в милицию. А там только несколько дежурных. Тоже добрые люди – напоили коньяком… – Елисеева смущенно потупилась. – Промерзла капитально, водопад-то холодный. Положили ее в комнате для отдыха, во что-то укутали… Вроде не разболелась, по крайней мере утром от пневмонии не страдала…
– И где она сейчас?
– У нас. Трясется, бедняжка, ждет своей участи. Ночью на скорую руку опросили, выехал патруль, обнаружил белые «Жигули», два трупа… В общем, плохи дела, – заключила сотрудница милиции. – Трупы в морге, начальство извещено, Василий Федорович в шоке. И никакой гарантии, что не будет четвертого эпизода. Звонил Латынин-старший, спрашивал грозным голосом, не ошибка ли это, достоверна ли информация, что его сын мертв. Скоро подъедет, поставит тут всех на уши, достанется всем – и правым,