— Ой, Тань, бабки предложить, чтобы ее сыночка жил счастливо. А никто не подозревает, что кобелизм неизлечим, — фыркает Наташа.

— Да не, она такая: «Я никому не позволю за сына решать», что-то такое сказала.

— Как интересно. Во сколько, говоришь, встреча?

— В семь написала ей. Она, кстати, ответила, пока я свами болтала, что согласна. В ресторанчике в моем районе.

— У тебя целых четыре часа.

— Ага, так что сейчас отсюда за продуктами и домой. А то холодильник почти пустой. А среди недели потом времени не будет.

Через полчаса тетя Света выкатывает семилетнего сорванца Егора на коляске. Мы немного болтаем с ним, чтобы узнать детали. У нас получается взбодрить брата Наташи. Затем просто разъезжаемся. Каждый к себе.

Сегодня без особых сборов. Мне ни к чему лезть из кожи вон перед той, которую я увижу сейчас первый и последний раз.

Еду в тот самый ресторан, куда пригласила меня мать Стаса. Мысленно влепляю себе несколько пощечин. Когда вижу эту женщину, мне на мгновение даже становится стыдно. Буквально дар речи теряю.

Настолько эффектной, броской женщины, как она, я не видела, наверное, никогда. Она излучает уверенность и стойкость, а я подмечаю, что они с ее мужем тоже наверняка смотрятся как с картинки. Но что за этой картинкой скрывается — только бог знает.

Глава 10

— Присаживайся, Ирочка, — кивает на кресло напротив Надежда Станиславовна.

Я послушно сажусь и, положив сумочку рядом, как заколдованная, не могу отвести взгляда от женщины. Боже, какая же она красивая и приятная. Такого доброго лица я давно не видела. Если после звонка матери Стаса я где-то была уверена, что она тоже прикажет держаться от ее сына как можно дальше, то те мысли сейчас куда-то испаряются.

— Добрый вечер, — наконец выдаю я. Не знаю, куда деть дрожащие от волнения руки.

— Не нужно так переживать. Я с добрыми намерениями, Ирочка, — успокаивает меня Надежда Станиславовна, подзывая к нам официанта. — Принесите мне кофе, будьте добры. А ты что будешь?

— Мне тоже кофе. Спасибо.

Женщина волнуется не меньше меня, хоть и пытается держать себя в руках и не подавать виду.

— Я, честно говоря, понятия не имею, зачем пришла сюда. Вы так настаивали... Просто... Я не думаю, что нам есть что обсудить.

— Ты ошибаешься, милая. Нам есть что обсудить. И, поверь, разговор будет длинным. Я ради счастья своего сына готова семью сломать, которая и без того держится на нити. Ты только внимательно меня слушай и не перебивай.

Я в растерянности. Хлопаю ресницами и жду, когда Надежда Станиславовна начнет свою речь. Но она молчит... Ждет до того момента, пока официант не приносит заказ.

— Вы меня пугаете, — честно признаюсь я.

— Не пугайся, — грустно усмехается женщина. — Дело в том, Ира, что еще тридцать два года назад я вышла замуж за отца Стаса поневоле. Хотела я этого или нет — меня даже не спросили. А поставили перед фактом, что через пару недель наша свадьба. Я даже опомниться не успела. Маленькой была. Ну как маленькой... Едва окончила университет. Просто, знаешь, я была слишком наивной и молодой. Никогда о парнях не думала, не имела с ними связей. А тут бац — и на тебе, Надя, шокирующую новость.

— Вы не любите своего мужа? — спрашиваю и прикусываю язык, потому что какой-то глупый вопрос получается. Но Надежда Станиславовна лишь усмехается уголками губ.

— Ирин, когда живешь с мужчиной больше тридцати лет... Просто привязываешься к нему. Скажу тебе честно: я не любила его, когда выходила замуж. Не любила, когда рожала Стаса. Но потом... Он однажды попал в больницу. И тогда я поняла, насколько он мне дорог. Однако я все равно на него зла... Да, умом понимаю, что моя жизнь могла бы сложиться куда хуже. На сегодняшний день у меня есть все: дом, деньги, собственный стилист, визажист, машина и даже несколько салонов красоты. Но я готова плюнуть на все, лишь бы мой сын, единственный ребенок, был счастлив.

— Так он счастлив. Разве нет? — сглатываю ком в горле и устремляю грустный взгляд на Надежду Станиславовну.

— Это не так, — ошарашивает она меня ответом. — Сейчас его пытаются женить точно так же, как когда-то женили меня с отцом Стаса. Мой папа был очень обеспеченным человеком. Решили, что наш брак станет выгодным — слияние бизнеса будет всем на руку. Так и случилось. Но сделать то же со Стасом... Нет, я на это не подписываюсь. Ира, он не любит ту девушку. Поверь моим словам, пожалуйста.

— Надежда Станиславовна, — я делаю глоток кофе и ставлю чашку на стол. — Стас давно большой мальчик. Ему чуть ли не тридцать. Если бы он был против этого брака... То давно отказался бы. Если бы действительно не любил ту девушку. Но его поступки говорят совсем другое. Поэтому... Я не могу... Не могу верить ему. И вашим словам тоже. Простите меня, пожалуйста, не хочу вас обижать. Но я прямолинейная и не люблю что-либо таить. И врать, лишь бы никого не задеть, аналогично.

— Именно поэтому ты мне и нравишься, — снова улыбается женщина. Она накрывает мою руку, лежащую на столе, своей и слегка сжимает ее. — Я слышала разговор Стаса с Эдиком. Если бы не его речь... Я бы тоже поверила, что он действительно любит Марину. Это не так, Ирина.

Мне даже становится любопытно, что сказал Стас Эдику. Может, Аверин именно из-за этого пришел ко мне, чтобы поговорить, а в итоге застал целующуюся с другим в салоне автомобиля чужого мужчины? От этой мысли дурно становится.

— Надежда...

— Ириночка, — перебивает меня женщина. — Я тебя очень прошу... Не избегай моего сына. Я уверена, что он рано или поздно захочет с тобой обсудить эту тему. Да только ищет подходящий момент. Я же знаю своего Стаса...