очевидна, что я попадусь в нее из принципа.

Она встала у изголовья, после чего положила свои ладони мне на виски.

— Может быть немного больно. Ты начнешь чувствовать все то, что чувствовал и видел Вильгельм. Его тело еще не успело остыть, а так как ты залез в него, то его сердце продолжает стучать, мозг действовать, кровь — течь. Память его тела может очень многое рассказать. Например…

Вспышка. Яркая, аж ослепнуть можно. Какое-то время я находился в белой пустоте. Как та черная в самом начале, но теперь белая.

Затем пошла картинка. Я увидел, как сижу за столом. Вокруг сидят еще какие-то типы, все одеты в старомодные шмотки. Ну такие, типичные для этого времени. Плащи, шляпы, льняные рубахи и прочий неудобный и колючий треш.

Я слышал голос, который был моим.

— Ну что, господа, еще партейку? — только более уверенный, какой-то такой… располагающий, что ли.

— В пизду, — сказал один сидящий напротив и кинул карты на стол. Я успел выхватить фрагмент картины. Судя по всему, рубились в местный аналог покера. — Пойду заказу себе чего-покрепче. Приятной, сука, игры, — он нарочито нелепо поклонился и ушел к барной стойке. Вильгельм хмыкнул, после чего сгреб все карты в колоду и принялся ее тасовать.

— Никто больше не желает? — спрашивает он. За стол на свободное место подсаживается мрачный тип со шрамом через всю хлеборезку.

Вильгельм раздает; филигранно раскидывает к каждому игроку его карты, после чего вскрывает первые три. Глянул на свои, в руку пришла сразу пара.

Картина меркнет. Еще одна раздача. Снова удачный прикуп. Меркнет, словно кто-то мотает через пульт кинцо.

— Э, хорош мотать мне фильм, я ж нихрена не пойму! — возмутился я в голове, но в ответ тишина. В данный момент я был маленьким зрителем в огромном пустом кинотеатре.

Перед глазами снова мелькнули раздачи. И действительно складывалось ощущение, что Вильгельма в тот день поцеловал сам Бог в макушку. Или дьявол. Одно из двух. И судя по тому, что случилось по итогу с этим парнем — второе казалось все больше подходящим вариантом.

Затем картина стала более динамичной. Мрачный тип встал спокойно встал со стула, пока Вильгельм стягивал фишки к себе. Одним резким движением он опрокинул стол. Вильгельм успел сделать кувырок. Картина пошла кругом. Слегка замутило, но ничего, устоял.

Вильгельм разводит руки в стороны и говорит:

— Ты чего, приятель? Плохое настроение? Ну так извини, не я тебя заставлял играть садиться.

Люди вокруг расходятся. Мрачный тип неспешно двигается в сторону Вильгельма. В мою сторону. Я буквально чувствую от него запах дешевого пойла, пота и… смерти? Крови? Не знаю, чего-то очень неприятного.

Картина снова меркнет. В следующий момент я уже вижу и буквально чувствую, как мне выломали руки. На дворе темнота. Где-то за таверной лает цепной пес, явно бунтующий от того, что наша «дружная» компания нарушает его покой.

Удар под дыш. В живот. В печенку. Ощущения пиздец какие неприятные. Все внутри горит огнем. Ощущаю, что лицо тоже подраспухло. Один глаз затек, из носа течет юшка.

— Будешь еще шулерить, гаденыш? — спрашивает один из них. Хватает за волосы, задирает мне голову.

Ощущаю, что Вильгельм улыбается ему распухшими губами. Он не боится. Не ощущает страха. Скорее желание разбить ему ебучку, но двое крепких молодцев стоят рядом и выламывают руки не просто так.

— Просто повезло, — хрипит Вильгельм и сплевывает кровавую кашу на землю. Затем хрипло смеется, явно ощущая иронию в своих словах. — Как в последний раз.

В лицо прилетает крепкий хук справа.

— Кончайте его, — бросает мрачный тип и начинает уходить прочь.

Его шестерки явно медлят.