— Значит, вам нравится унижать девочек? — сходу поинтересовалась она у профессора, рядом с которой можно было вешать табличку «огнеопасно». — Может быть, вы — скрытый Пожиратель? — логика этой фразы была бы непонятна любому, кто не общался с особистами. Первый курс мальчиков факультета смелых и отважных моментально посыпался вниз, произведя сложный тактический прием — отступление. Слизерина на занятии не было, что было очень неплохо, по мнению девочки, ибо свой интеллект зеленый факультет уже продемонстрировал.

— Мой третий глаз! Я все вижу! — закричала пытавшаяся открыть второй мадам Трелони, выдав при этом мощный выхлоп. Проследив глазами за моментально заспиртованной прямо в полете мухой, Вера Митрофановна тяжело вздохнула, доставая нож. Профессор завизжала и бросилась к окну, через которое и вышла. Видимо, ей привиделось что-то специфическое, потому что женщина летела вниз, пытаясь махать руками. Мантия на ней стала неким подобием параплана, поэтому летела профессор не строго вниз, а смещалась куда-то в сторону озера. Мысленно пожелав ей удачи, Вера Митрофановна решила вернуться в гостиную, не зная, что мальчики ее курса уже устроили панику на временном посту аврората. Веселье в школе продолжалось.

* * *

Что-либо скрывать от Гарри и Луны, ставших уже членами семьи, Вера Митрофановна не считала нужным. А где Гарри, там и Гермиона. Поэтому пока девочки и мальчики факультета занимались по озвученному плану, Сашка принялся объяснять, зачем они тут собрались. Гермиона привыкала к тому, что вокруг друзья и… Гарри, а также к тому, что право на свое мнение не нужно пытаться навязать или выгрызть.

— Семья Уизли — бедная семья, и от этого никуда не денешься, — сообщил Сашка. — Вопрос о половой грамотности Артура Уизли, в частности, знаниях о средствах контрацепции оставим, как не имеющий отношения к делу, — на словах о контрацептивах, Гермиона густо покраснела. — Но нам нужно подумать, как обеспечить семью, раз у взрослых это не получается.

— Но я же… У меня же… — Гарри не понимал, в чем проблема, у него был целый сейф золота, мальчик сам это видел.

— Нет, Гарри, — мягко вступила Вера Митрофановна. — Деньги в твоем сейфе оставили тебе твои родители для того, чтобы ты выучился и мог создать свою семью, понимаешь? Их трогать нельзя, кроме случая, когда будет совсем плохо.

— Я об этом не подумал, — признался Гарри, которому неожиданно стало очень стыдно. — Простите…

— Не надо извиняться, братик, — также мягко произнесла рыжая девочка, очень ласково ему улыбнувшись, а Гермиона поражалась несхожести этих людей с тем, что она доселе знала, в том числе и о них. Почему-то кудрявой девочке стало стыдно. — В Хогвартсе есть комната забытых вещей; нет, Гермиона, это не воровство. Вещи, забытые больше, чем на десять лет, можно по закону считать никому не принадлежащими, — на эту фразу Гермиона кивнула, уже прочтя в книгах об этом. — Поэтому мы наберем никому не принадлежащих вещей и продадим их, чтобы обеспечить семью всем необходимым.

— Мы поможем вам, потому что… — Луна задумалась, пытаясь сформулировать, не справилась и растерянно посмотрела на прижавшего ее к себе Сашку.

— Спасибо, друзья, — Вера Митрофановна, разумеется, знала, что так будет, но собрала всех именно затем, чтобы показать, что они — одна семья.

Операцию назначили на выходные, чтобы дать, во-первых, бойцам отдохнуть, а во-вторых, заняться делом без лишних глаз и никуда не спеша. Камуфляж был у всех, даже у Гермионы, которой военную одежду прислали улыбнувшиеся желанию девочки родители, поэтому следовало только провести инструктаж по технике безопасности, и все. Мешок с расширением пространства прислала очень гордая за детей мама Молли. Она, конечно, не надеялась, что те найдут что-то стоящее, но сам факт того, что дети думают о семье, стоил многого.

— Острые предметы руками не трогаем, в книги не лезем, — инструктировала Вера, раздавая специальные изолирующие перчатки. — Если что, зовем меня или Рона. Все понятно?

— Понятно, — кивнула улыбающаяся Гермиона. Закивали и остальные, получившие кроме перчаток и ватно-марлевые повязки, ибо об опасности пыли для органов дыхания Вера Митрофановна отлично знала. Переглянувшись, юные пытливые умы шагнули в открывшуюся дверь.

Вещей было много, но, в основном, это был хлам, какие-то зелья, немного денег, в том числе непонятно как попавшие в Хогвартс рейхсмарки времен Бисмарка. Были и интересные вещи — мечи, книги, даже оружие более поздних эпох, немедленно отправлявшиеся в мешок.

— Интересное кино, — сообщил Сашка, рассматривавший немецкий противотанковый и зенитный пулемет начала века в консервационной смазке.[24] — И патронов к нему есть… — задумчиво произнес товарищ прапорщик, рассматривая коробочку, в которой виднелись сильно уменьшенные патронные ящики той поры. — Не так, чтобы много, но есть…

— Берем, — улыбнулась рыжая девочка, понимая нормальное желание военного утянуть оружие. Пусть древний, но крупнокалиберный пулемет вполне мог пригодиться. Против того же василиска, например.

— Джинни, посмотри, пожалуйста, — позвала Гермиона, рассматривая какую-то странную книгу. — Что-то тут не так…

— Смотрим, — согласилась Вера Митрофановна, рассматривая украшенную славянской вязью обложку. Открыв книгу, рыжая девочка увидела вполне читаемые строки, правда смысл поначалу от нее ускользнул, ибо язык больше походил на церковный вариант славянского. — М-да… «Житие мое», — процитировала она, вздохнув. — Дома разберемся.

— Что тут? — заглянул ей через плечо Сашка, тихо охнув. — Не факт, что это можно продать, кстати, но книга, написанная лично Кощеем Бессмертным… В общем, надо маму трясти и гоблинов тоже.

— Где Кощей? — удивилась рыжая девочка, вглядываясь в текст.

— А вот, — ткнул пальцем в перчатке товарищ прапорщик.

— То есть пока свернули изыскания, — заключила улыбнувшаяся Вера. — Идем радоваться и отдыхать, так?

— Ура! — обрадовались все остальные, уже достаточно уставшие дети. Результаты первой вылазки еще нужно было рассортировать и оценить, но этим согласились заняться мама Молли и тетя Мюриэль. Мысль о том, чтобы обогащаться втайне от семьи, в голову ни Сашке, ни товарищу капитану просто не пришла.

Часть 10

Что означает этот день, Вера Митрофановна уже знала. Сашка просветил. В этот день их названный брат Гарри стал сиротой, да и отмечали его те, кто помнил, как день памяти. День, который стоил многих и многих жизней. Поэтому в «празднике» первый курс девочек Гриффиндора и второй курс в полном составе участия не принимал. В школу прибыла Молли Уизли, да и аврор, ведущий ЗОТИ, согласился сопровождать.

Сразу же после обеда восемнадцать детей и двое взрослых шагнули в камин. Молли была просто поражена, глядя на своих младших детей — им просто неоткуда было это знать, ведь в то время… Но стоявший у мемориала строй, строй совсем еще детей, рядом с которыми хотелось встать и взрослым… Что-то было в этом строю, в глазах младших Уизли, в глазах никогда не видевших войну детей. Что-то особенное.

— Много лет назад, когда нас не было даже в планах, по земле прокатилась страшная война, — заговорила Вера Митрофановна. — Она пронеслась и в мире магии, и в мире не магов. Миллионы легли в землю для того, чтобы мы могли жить, есть, радоваться жизни, играть. Эта война началась из-за того, что кто-то решил, что жить имеют право только немцы, а всех остальных можно убить… И убивали, — девочка рассказывала о том, как летят стервятники, как падают бомбы на мирные города, как плачут дети, потерявшие матерей. Она говорила о голоде и о страхе. Спокойный, немного усталый голос совсем юной девочки пробирал до печенок даже авроров, стоявших неподалеку. Люди в красных мантиях пришли, чтобы помянуть товарищей, и сейчас стояли, слушая слова совсем юной рыжей Уизли, которой это было знать совершенно неоткуда, но она знала! И это понимал каждый.

— Люди и маги боролись, вставая на пути зла, — вступил Сашка, видя, что товарищ капитан, вспомнившая Пешавар, сейчас заплачет. — Они дрались, не жалея себя, и победили. Победили, поклявшись не допустить такого больше никогда! Но прошло совсем немного лет и…

— И снова появился