— Побойся Код… Бога… Перун! — засмеялся я. — Мобильную крепость и мощнейший танк империи советуешь тут. Ты бы ещё предложил попросить у Норвежского Короля продать, а лучше подарить, штук пять «Ярлов». Чтобы уж точно!

— А что, ты можешь? — вкрадчиво спросил Перун, не поняв сарказм.

— Эх… Сложно с вами, Виталий Васильевич. Если бы я мог, то уже бы взял.

Наёмник расстроился, но вида не подал. Похоже, что у кого-то здесь фетиш на большие тачки, крепкую броню и мощные пушки. У самого Перуна тоже, кстати, были «Мангусты» и даже один ШВ — 006 «Мираж». Старенький штурмовой вертолёт, который пылился на складе в Москве. Брать его сюда смысла не было, ведь нет ни площадки, ни пилота, а своего Перун потерял на одном из заданий. Он так и не смог найти замену тому парню, говоря, что тот был лучшим из лучших. Вообще я думал о том, чтобы сделать площадку для птички, ведь летать гораздо удобнее и комфортнее, но это всё долгоиграющие планы…

Весь последующий день я занимался поместьем. Ехать никуда не хотелось, дел и тут было просто завались, хотя надо бы скататься в Рыбачье. Время постепенно подходило и нужно подпитать вампиров, а то твари ненароком от голода решат сожрать кого-нибудь. Пусть приказ их сдерживал, но голод — штука непредсказуемая. Первые поставки Разломной древесины уже прибыли в поместье, и Гордеевы использовали их, работая над бункером.

Строительные работы внизу утихли только ближе к вечеру, как и дрожь земли под ногами тех, кто обитал в особняке. Решив проведать рабочих, я направился в подвал, а из него в сторону выложенной из Разломного камня лестнице. У стен и проходов аккуратно лежало оборудование для строительства и материалы. Гордеевым было бы в разы проще строить с нуля, а именно снести особняк и только тогда браться за бункер, но я оказался непреклонен в этом вопросе. Тот, кто построил поместье делал это с… любовью, что ли? В нём чувствовались стиль и красота архитектуры, и ломать его я не хотел. Вот и приходилось рабочим изгаляться, выполняя заказ.

Четвёрка мужиков в строительной форме со знаком рода Гордеевых на плечах пропустили меня, и я спустился по лестнице в небольшое помещение. Эдакий коридор, который отделял бункер от особняка. Выдолблен он был прямо в земле, укреплён Разломным камнем с металлом.

Что самое главное в бункере? Конечно же, его дверь! Я хотел самое лучше и готов был платить деньги. Впрочем, проект «Авалон» и подразумевал, что будет использоваться только лучшее. Круглая дверь с множеством замков и задвижек была соединена с панелью доступа. Отпечаток пальца, сетчатка, голос и даже слепок энергии. Питалась эта хрень, как и вся электроника «Авалона», желейками, которые она жрала просто уйму. Сейчас, разумеется, всё это не работало, но когда-нибудь будет… Я изначально задумал этот проект не только для защиты в случае нападения, но и на будущее. Мои дети, если они когда-нибудь появятся, смогут укрыться и переждать бурю внутри него. Оплот, который защитит «Моё». И я сделаю всё, чтобы этот оплот выдержал.

Внутри особо смотреть не на что было. По сути, проект выполнен процентов на… восемь. Есть намётки на комнаты, залы и склады с оружейной, но пока что на этом всё. Но в эти помещения я заглядывал постольку-поскольку, идя по пыльному коридору. Основная задача, которую я поставил перед Гордеевыми и изменил в плане «Авалона», являлся небольших размеров залом. Грубо говоря, это был центр, которым рабочие занялись в первую очередь. Сейчас этот зал тоже оставлял желать лучшего, а ремонтировать предстояло ещё много.

Я не отбросил свою идею создать Легионы в этом мире. Проблема только в том, что для этого нужны люди. И если в роли обычных легионеров подойдут простые Одарённые, то на место Центурионов придётся искать подходящих. Эх, в одного этим заниматься та ещё морока, но всё равно же сделаю…

— Именно здесь будет сердце, — присел я на колено, дотронувшись до пола из Разломного камня. — Штандарт, с которого начнётся возрождение.

* * *

Ефрема не было на ужине. Как мне сказал Ярик, он и на грядках после нашего разговора у транспортников не появлялся. Ушёл в лес и всё, пропал. По словам деда, такое случалось с Князем, когда он уходил в себя и хотел побыть один. Вот только… с чего он так? Сам же хотел, чтобы я помог ему добраться до Мирного, а теперь ведёт себя странно. Передумал, что ли? Надо будет с ним поговорить на эту тему.

Из-за прошлого раза и «помощи» Снежинки в моём кабинете теперь была не только она, но и Маша. Девушки разгребали часть работы и вникали в дела поместья, подсказывая иногда хорошие и действенные решения, которые я проглядывал. Пусть мой разум мог обработать множество информации, но и он не резиновый. Ошибки случались, и девчата их замечали.

— Слушай, Маш, — отложил я бумаги и хмыкнул. — Раз у Григория сейчас всё стало налаживаться, может, я тебя к себе заберу?

У «Витязей», и правда, всё нормализовывалось. Проблемы с наглыми ублюдками, что отдавливали им пятки, разрешались с помощью людей Перуна, и уже сейчас Григорий потихоньку захватывал теневую сторону Царицына. Мы так и не выяснили, кто именно стоял за их конкурентами, но судя по информации от Организации, следы вели к Потёмкиным. Не знаю почему они решили свернуть свою кампанию в направлении банд, но это так. Нападений стало меньше, а все стычки урегулировались довольно быстро.

— Я не против, если командир отдаст, — посмеялась рыжая, сидя с бумагами на диване в халате и покачивая тапочек на ножке.

— Мария Белова, — причмокнула губами Снежинка и положила одну из папок в шкаф. — Как звучит, а?

Ловко уклонившись от брошенной пластиковой папки, эльфийка засмеялась и посмотрела на насупившуюся моську Маши.

— Уши отрежу.

— Лучше целлюлит себе отрежь, а то наела задницу. На диване скоро не поместишься, — ухмыльнулась Вериса.

От девушек полыхнуло силой. Я громко хлюпнул остывшим чаем, поставил кружку на стол и насмешливо спросил:

— Мне кажется, или вы не уяснили прошлый урок?

— А мы что? Мы — ничего! — хором ответили они с нотками страха.

Секунда, и от былой враждебности не осталось и следа. Маша сделала вид, что бумаги гораздо интересней, а Снежинка закрыла шкаф и подошла ко мне со спины, начав массировать плечи. Разумеется, от рыжей это не укрылось, и та бросала на «подругу» злобные взгляды, пока