Я молча развернулась и ушла. Дага пыталась меня утешить, думая, что я расстроилась из-за сестры.

– Да ведь всегда она так к вам, леди Катрин. Бросьте уже уговаривать-то. Сколько раз вы к ней ходили, помириться хотели…

– Все, Дага, больше не пойду.

Мне очень не нравилось сиплое и прерывистое дыхание Даги. Я не медик, но, если бы была просто простуда, ей было бы уже лучше.

Утром, когда Фица ушла за завтраком для всех нас и за горячим отваром, я спросила у Даги:

– Скажи, а куда мы с тобой спрятали матушкино благословение?

– Ну, леди Катрин, что-то уж вы совсем все забываете! Не заболели ли вы?

– Да нет, Дага, я просто спала не слишком хорошо. И ведь мы же проверяли с тобой недавно, все ли там в сохранности?

Тут я била наугад. Просто думаю, что периодически они вытаскивали свое богатство и смотрели.

– Дак вестимо – недавно. Месяца еще не прошло. Туда же и положили, в молельной комнате, с левой стороны на полу…

И она замолчала: вернулась Фица.

После завтрака я решила помолиться. Ключ от молельни был у леди Тирон. Я отправила Фицу за ключом и взяла ее с собой. Поставила в коридоре и зашла в комнату. Лампадка горела возле иконостаса. От нее я затеплила свечку, осмотрелась.

Большая комната, две широкие, крытые коврами скамейки. По центру что-то вроде каменного пюпитра. Думаю, на эту штуку кладут библию. Я не специалист в иконах, но они явно отличались от наших. И манерой письма, и, главное, что нигде не было троицы. Бог везде был изображен один. И ни одной иконы Божией Матери.

Зато на некоторых стоят женщины с детьми, и бог их благословляет. Ну, хоть материнство здесь ценят. А вообще-то, стоит выучить несколько молитв. Обязательно стоит. Священник здесь приходящий, нужно будет перед свадьбой попросить пораньше привезти – выучу заранее хоть самое необходимое.

Шкатулку я нашла в стене. Если не знать – то и не найдешь. С левой стороны на полу я увидела сучок в доске. Осмотрев весь пол, поняла – не там ищу. А вот чуть выше пола из стены вынимался камень. Сам он был легкий, думаю – разновидность песчаника. Он, как дверка, закрывал приличных размеров пустую нишу. Там была только одна деревянная шкатулка. Вот ее я забрала с собой, а камень вернула на место. Заодно прихватила несколько тонких восковых свечей.

* * *

Вечером я велела Фице укладываться лицом к стене, на столе зажгла свечу в черепке от посуды, села и открыла шкатулку. Она была не слишком большая, сантиметров двадцать на тридцать и примерно десять глубиной. И первое, что меня порадовало, – зеркало, вделанное в крышку. Это уже отлично! Накраситься, не видя себя, я не смогла бы.

Небольшой мешочек, где я нашла сорок пять золотых монет. Они были не больше нашей десятирублевой монетки и казались немного тоньше. На каждой монетке стояла цифра 2. Два салема. Значит, всего у меня девяносто. Совсем неплохо. Короткая нитка жемчуга, красивого и крупного.

Отдельно в крошечном мешочке еще пять жемчужин. Три разного размера, но черные и две одинаковые розовые. Надо же, красота какая! Еще лежало несколько пар сережек, две штуки странной формы брошей. Я не сразу поняла, что это не брошки, а фибулы. Желтый металл, но не золото. Может быть, бронза или медь, с одной свечой цвет не слишком хорошо можно разобрать.

Несколько связок круглых стеклянных бусин разного цвета. По пятнадцать-двадцать бусин на ниточке. Возможно, пригодится отделывать одежду. И хорошо то, что уже есть цветное стекло. И еще лежало богатое ожерелье. Прямоугольные золотые звенья крупного размера. В каждое вделан кабошон с квадратным основанием. Размер синего камня примерно сантиметр на сантиметр. А по краям каждого прямоугольного звена цепочки – ярко-алая капля. И красный камень – граненый. Значит, гранить уже умеют.

Я не знала названия камней, никогда не интересовалась ювелиркой. Но где-то в голове у меня сидела дата – пятнадцатый век. Время начала огранки камней. Думаю, подцепила в интернете. Иногда я смотрела на ютьюбе разные ролики. Про что попадется. Не сказать, что это меня сильно увлекало, но именно там я искала, чем бы еще заняться, когда устала от кружева.

Ну, ладно, это все деньги. Но хорошо бы мне на свадьбу хоть что-то. А это все массивное, тяжелое. Я буду выглядеть нелепо, как елка. Эх, был бы бисер, да времени побольше!..

Шкатулку я убрала в сундук и закрыла его на ключ. С ключами я не расставалась. Ни леди Тирон, ни ее почтительная горничная мне не внушали доверия.

Даге становилось хуже.

Я поскандалила с леди Тирон и с большим трудом, но все же добилась обещания пригласить доктора. Сегодня же. За это я отдала одну из золотых монет.

Когда доктор приехал, я поняла, что сделала это зря. Толку с него было чуть, а пафоса – на поп-звезду бы хватило… А главное, он не разбирался в травах и обозвал это дремучим невежеством.

Даже толком не осмотрев Дагу, оставил ей порошок и велел растворять в теплом вине, пообещав, что тогда прекратится разлитие черной желчи и жидкости тела придут в норму. Что делать с этим порошком, я просто не знала. Я бы выкинула без зазрения совести, но вдруг поможет? Ну, пусть доктор болван, но где-то он рецепт взял? Может, от умных людей?

Открыла сундук и отрезала кусок белой ткани, разложила на столе и высыпала на нее из стеклянной склянки. Что-то белое. По строению похоже на сахар. Темные вкрапления – хитин. То ли таракан молотый, то ли что-то похожее. И еще какие-то ошметки покрупнее. Кожа животного. Или не кожа…

Но пить это я Даге не дам. Ясно только одно: болеть серьезно здесь нельзя ни в коем случае. И нужно искать нормальную травницу. Такую, которая хоть что-то в растениях понимает.

Через два дня Дага умерла. Последнюю ночь она сильно хрипела и не приходила в сознание. Священника позвали уже к трупу. Ее тело под ворчание леди Тирон завернули в кусок полотна и увезли на кладбище. Ехать с ней леди Тирон мне запретила. Леди не хоронят слуг.

Пожалуй, больше всего меня удивило равнодушие других слуг. Я не та Катрин, которую вырастила Дага, но и мне до слез было ее жалко. А эти люди проработали с ней много лет. Но Фица сказала, что прислуга меняется часто, особенно на кухне. Зимой всегда двое-трое умирают. Обычно прачка и кто-то