Папочка. От ироничного совпадения хочется рассмеяться, успокоительного бы попить — нервы ни к чёрту. Мягко отступаю на шаг назад, ослабляя невероятное давление от нахождения этого человека рядом и быстрыми шагами захожу внутрь. На сцене Марк, судя по толпе, о чём-то шутит, очаровывая своей харизмой всех вокруг. Бросаю взгляд на столик будущих Комаровых, успокаиваюсь, находя там Злату, поддавшуюся обаянию Марка.

Сворачиваю к холлу, где гардеробная и выход — там тихо и безлюдно. В дальнем углу холла замечаю большой кожаный диван, где точно можно спокойно поговорить без лишних ушей. Усаживаюсь сразу на край, подальше от Алексея, сегодня итак переизбыток его внимания.

— Итак, — начинаю я, выдавая максимально деловой тон, на который только способна.

«Собраться, не поддаваться, держать лицо» — скандирую про себя.

— Итак, — вздыхает бывший муж, потирая виски указательными пальцами. — То, что я скажу может показаться бредом, но ты должна поверить. У Нестерова на меня зуб, он пытается уничтожить мой бизнес.

Удивлённо хлопаю глазами, не понимая о чём он говорит. Ожидала услышать про сестру, родителей, переезд, что угодно, только не это.

— Так вы знакомы?

— Лично нет, никогда не пересекались, — отвечает Алексей ровным тоном. — Заочно через общих знакомых.

Ещё раз прокручиваю слова в надежде на то, что я всё не так поняла, но всё равно выходит нелепица. Не пересекались, не знакомы, не конкуренты… выходит дело во мне? Сергей ведь говорил, что я ему давно симпатизирую, но почему сейчас, если мы с Алексеем давным-давно в разводе? Защитить меня? Отомстить? Или стереть соперника, чтобы на его фоне смотреться выгоднее?

— Лик, послушай, — оживляется Алексей, поворачиваясь ко мне корпусом. — Не хочу грузить тебя деталями, есть основания полагать что это он. Но у меня нет доказательств, поэтому мне нужна твоя помощь. Доказать или опровергнуть его причастность.

Я даже теряюсь — как это нет доказательств? Как вообще, будучи серьёзным деловым человеком, можно голословно озвучивать домыслы и раскидываться такими обвинениями?

— Загрузи деталями, давай, — уверенно напираю я.

— Мутные схемы с выкупом квартир на подставные фирмы, эти квартиры через риелтора проходят в какой-то фонд, а потом доносы в налоговую, а со стороны это действительно выглядит как отмывание денег через мою компанию, — вздыхает. — Фирмы однодневки, офшор отгадай в какой стране.

— То, что он открыл филиал в той же стране, где чьи-то офшоры — ещё не доказательство, — хмурюсь я.

— Нет, с этими деньгами он точно связан, мой безопасник что хочешь нароет, только законным путём эту информацию не достать — международное, мать его, соглашение, а незаконно добытую не принимают в судах, — усмехается Алексей.

Сопоставляю все изложенные факты, но картинка в голове всё равно не складывается.

— И зачем ему это? — спрашиваю, пытаясь понять смысл.

— Я пока не знаю зачем, — тушуется бывший муж. — Понимаю как это выглядит, но это правда.

— То есть ты хочешь сказать, что у тебя нет доказательств его причастности, нет мотива действий, но есть какие-то слабые непроверенные данные, а я для тебя должна буду шпионить и достать какие-то сведения? Предать человека, вылететь с работы, если попадусь. А в худшем ещё и под суд пойти? — завожусь я. — Долго придумывал? Увидел нас с ним вместе и решил так отвадить? Детский сад. Я же почти поверила.

Встаю на ноги, намереваясь уйти, чтобы не наговорить лишнего. Теперь я наглядно вижу как прав был Сергей, бывший муж из-за собственного самомнения не хочет видеть рядом со мной другого мужчину. Ему приятно думать, что я не встретила никого получше и до сих пор убиваюсь.

— И зачем мне, по-твоему, придумывать весь этот бред? Думаешь больше заняться нечем? — цедит Алексей сквозь зубы.

— Потому что ты собственник! — хмурюсь, скрещивая руки на груди. — Покоя не даёт, что я с другим? Так сам виноват, что я не твоя больше.

— Я виноват? — вскакивает Алексей с дивана, опять оказываясь слишком близко. — Я?! Да что ты несёшь!

Эмоции зашкаливают, меня трясёт словно запойного алкаша. Недоверие, обида, не заживающая рана в груди — всё то, что я скрывала, выплёскивается наружу. Я злюсь на себя, злюсь на бывшего, который растоптал мою любовь, на ситуацию, в которой мы оказались. Мы оба тяжело дышим, буравя друг друга взглядами. Секунда и Алексей делает шаг вперёд, вскидывает руку в направлении моей шеи, будто хочет притянуть для поцелуя. Скоростным поездом проносится мысль о том, как это неправильно, пока я сама тянусь к нему навстречу.

Глава 16

Алексей

— Алексей Викторович! — доносится чей-то женский голос будто из-под толщи воды. — Можно пару комментариев?

Анжелика отскакивает от меня как испугавшаяся огурца кошка, краснеет и начинает судорожно поправлять волосы, отводит глаза, делая вид что ничего не произошло. Ничего на самом деле и не произошло, к счастью, журналистка окликнула меня в миллиметре от губ бывшей жены. Я и сам не понял как это произошло, вот мы ругаемся — Анжелика сыплет нелепыми обвинениями в том, что я специально всё придумал, потому что ревную, а вот я уже чувствую кончиками пальцев гладкость её кожи, притягательность губ, мягкость волос. Щёлк и кадр сменился.

— Беги на интервью, — шепчет Анжелика.

Может я именно такой человек, которым меня считают старшие Мироновы? Они люди взрослые и мудрые, как орех раскололи мою сущность. Женюсь на младшей, а к старшей лезу целоваться. Я ведь хотел попросить о помощи, нормально поговорить, а сам испортил всё.

А самое тошное то, что мне хочется развернуться, послать эту проклятую журналистку и продолжить то, на чём мы с Анжеликой закончили. И дело даже не в ней — эмоциональный накал и воздержание сказываются. Хотя я не кидался на женщин после аварии и полетевшей к чертям жизни…

— Алексей Викторович, — звучит совсем рядом.

Я улавливаю боковым зрением темное пятно сбоку, но не могу оторвать взгляда от Анжелики. Она также смотрит на меня замерев и в её взгляде столько эмоций — разочарование, стыд, вина. Девочка моя умоляю, не вини себя, ты не причём, это всё я.

— Алексей Викторович, — приходит в себя Анжелика. — Я обдумаю насчёт Сергея и дам вам знать, не буду отвлекать, простите.

Как в замедленной съёмке наблюдаю как Лика уходит, сжимаю кулаки, пытаясь загасить импульс остановить её. Глубоко вдыхаю и разворачиваюсь к девушке-журналистке.

— Слушаю вас, — говорю ровным тоном, совладав с эмоциями.

— Алексей Викторович, вы сегодня оказались гостем на благотворительном ужине, вы планируете делать пожертвование? — спрашивает она в маленький пушистый микрофон, а затем