Руки Евы обвили шею дьявола, пытаясь обнять его так крепко, как она только могла. Внутри от теплого прикосновения его губ разлилось приятное, всепоглощающее чувство трепета. Оно вытеснило любое волнение от случившегося, давая возможность наследнице раствориться в их долгожданном поцелуе, сполна прочувствовать столь сильные, заботливые руки и даже ощутить, как волнительно бьётся его сердце. От такого наплыва чувств у Евы невольно выступили слезы. В голове лишь промелькнула мысль о том, что она и правда могла больше никогда не ощутить этого тепла, и глаза сами тут же намокли. В груди защемило от осознания того, что она могла потерять. Представляя, как вместо крепких объятий любимого мужчины, она так и осталась бы навсегда в этом сплошном белом безликом коридоре, потеряв все чувства и эмоции, Ева не выдержала и разрыдалась как ребенок.

Заметив влагу на щеках девушки, Райнхард нехотя отпрянул от её губ. Большим пальцем одной руки он прикоснулся к её щеке, стирая слезы. Ева же продолжала стоять перед ним с закрытыми глазами, невольно тихо всхлипывая.

— Ну что ты, глупая? — не сдержав привычной для него усмешки, тепло спросил дьявол.

В ответ она лишь замотала головой. Мерриман вдруг ощутила, что весь страх, которого она не испытывала в момент своего решения, когда передавала свои жизненные силы Мари, вдруг просто вылился на неё единым потоком. Как будто тогда она выставила в своём сознании барьер, а сейчас он рассыпался, и все эти чувства захватили её. И только теперь, прочувствовав всё это, она окончательно смогла осознать, как же много она потеряла бы, и как больно от этого становилось ей самой.

— Прости. — снова выдавила она из себя нервно, но совсем тихо.

На лице Райнхарда появилась широкая улыбка. Он вдруг понял, что как он сам может лишь наедине показывать, как тепло относится к этой глупой смертной, так и она, строившая из себя сильную после своего возвращения, смогла расплакаться как ребенок, лишь когда они остались вдвоем. Руки мужчины крепко обняли Еву, прижимая её мокрое личико к своему плечу. Одно из крыльев опустилось вниз, а затем укрыло девушку сзади.

— Главное, что всё обошлось. — шепнул Райнхард, поглаживая её по голове.

И пусть ему хотелось со всей серьезностью долго рассказывать ей, что в следующий раз он запрет её под всевозможные замки, лишь бы она не делала таких глупостей, дьявол решил, что прибережет это на потом. Пусть она сначала успокоится. В конце концов, сегодня Ева итак пережила слишком много.

Они замерли в таком положении, наслаждаясь самой простой, но столь необходимой близостью, которой могли лишиться. Им обоим сейчас казалось, что теперь всё будет хорошо и, пожалуй, даже лучше. Вот только именно в момент, когда они наивно посмели подумать об этом, и когда Ева, казалось бы, практически успокоилась, послышался громкий мужской голос, что пронзил эту пещеру как гром среди ясного неба:

— Вот, значит, как… а я ведь наивно не поверил в слова самой наследницы Сифа, когда услышал, что мой сын может столь нагло нарушать главный закон мироздания.

Ева ощутила, как по телу Райнхарда прошла дрожь, будто его окатило колючим холодом. На секунду ей даже показалось, что он побледнел от ужаса. Однако дьявол быстро взял себя в руки. Он разорвал объятия и резко развернулся на пятках, как бы пряча тонкую фигуру Евы за собой и своими широкими крыльями.

— Отец? — голос Райнхарда стал строгим, спокойным, а тело вытянулось по солдатской струнке.

— Здравствуй, сын.

За плечистой фигурой дьявола Ева так и не успела разглядеть властителя ада. Она лишь слышала, что голос его был очень жестким, низким и чуть хрипловатым. Он делал ударения на рычащих звуках, тем самым добавляя грозности своим словам. Оттого это «здравствуй» прозвучало скорее как скрытая угроза и пренебрежительная отмашка, чем приветствие.

— Здравствуй. Я вижу, хозяйка кристалла успела рассказать тебе куда больше, чем нам. Это так радует. Теперь мы сможем восстановить полную картину и понять, какое отношение ад имеет к её дочери. — обвинительные нотки то и дело звучали в голосе Райнхарда.

— Именно за этим я здесь. — его отец нисколько не уступал сыну в дуэли неоднозначности: говорил словами одно, а недовольным тоном заставлял всё внутри Евы сжаться в клубок. — Быть может, отойдешь в сторону и дашь мне, наконец, познакомиться с милой леди?

Услышав это, наследница положила ладони на спину стоящему впереди Райнхарду. Она была совсем не готова к подобной встрече, оттого волнение внутри смешалось с ужасным страхом. Она даже словила себя на мысли, что у неё коленки трясутся. И вдруг от этого осознания ей стало так тошно. Собственное чувство страха вызвало в ней гнев на саму себя. Почему она, та кто должна будет стоять посреди конфликта ада и рая и не давать ему развиваться, боится властителя одной из сторон? Да, это был чертов Сатана, однако и она уже не просто восемнадцатилетняя девочка. И как бы он не был недоволен их с Райнхардом проступком, оправдываться за свою любовь Ева уж точно не собиралась!

Дьявол ощутил, что ладони девушки резко перестали дрожать. Вместо того чтобы пытаться прятаться за мужчиной, она попыталась отодвинуть его. Не выказав удивления, Райнхард послушно сделал шаг в сторону. И вот тогда Ева встретилась с оценивающим взглядом самого Сатаны. Весь он отражал в своей фигуре сплошную уверенность и грозность. Такая же как у Райнхарда красноватая кожа, такие же горящие глаза. Его рога были длинные и прямые, будто при желании он может проткнуть ими человека насквозь. Черные драконьи крылья в некоторых местах были пробиты, но это придавало им вид военной потрепанности. На широком лице с мощными скулами виднелся большой шрам: он тянулся ото лба, шел по переносице и оканчивался лишь где-то возле шеи. Всё тело дьявола было заковано в чёрную броню. По ней неаккуратным узором расходилось множество трещин, за которыми проглядывал настоящий огонь. Словно весь этот доспех был черным камнем, внутри которого переливалась лава. И лишь седые волосы выбивались из всего этого чёрного, покрытого копотью войны силуэта.

Рядом с Сатаной стояла Дженнифер. Она не поднимала глаз на дочь и лишь смотрела куда-то в сторону. Однако в её взгляде не было какого-либо раскаяния, скорее лишь толика грусти.

— Ева Мерриман. Наследница Сифа. — девушка отчеканила это и уставила стальной взгляд на дьявола.

Это спокойствие и выдержка стоили ей многого. Она видела, как Сатана буквально поедает её оценивающим взглядом, выжидая, когда хрупкая босая девчонка в обгоревшем платье дрогнет. Но та стояла на всё том же камне будто статуя. Секунда. Две. Три. Тишина и давящая атмосфера накаленной неловкости. Ева не потеряла самообладания. Смотрела прямо в глаза, откинув свой страх. И пусть душа её ушла в пятки, и даже легкое чувство тошноты появилось от волнения, но она не собиралась отступать.

Вдруг на строгом лице мужчины появилась дерзкая улыбка. Он задумчиво прикрыл глаза, давая девушке возможность хоть немного выдохнуть.

— Приятно познакомиться, юная наследница Сифа. — голос Сатаны стал мягче, но в то же время в нем появилась нотка издевки. — Можешь звать меня Эрхардом. Думаю, объяснять, кто я такой, не имеет смысла.