Шрифт:
Закладка:
А он и не способен… Вдруг поразила его мысль. Снова странности но на этот раз он знал откуда растут ноги, как бы иронично это не прозвучало.
Всё занятие потонуло в чествовании таланта Фауста, от чего ему самому стало не по себе. Но профессор искренне восхищался произошедшим, что тут говорить, даже однокурсники понимали, какой объём работ лежит за этой голограммой. Они восхищённо любовались ею и тихо переговаривались, полностью занятые зрелищем.
Виновник торжества просидел до конца урока будто на иголках и спокойно выдохнул, как только прозвенел звонок. Быстро отсоединив диск, Фауст бросил его в рюкзак.
— Я бы хотел, чтобы вы передали этот проект в пользование преподавательскому составу. — Шепнул профессор Анкарт. — Думаю они купят его за приличную сумму, я видел действующий учебный материал, он даже не половину не так полон и детален, как ваш, лэр Лоуэлл. Но — это исключительно ваше дело, как распорядится вашим же детищем.
Анкарт похлопал парня по плечу и вышел из аудитории, что-то весело насвистывая.
Все уроки пролетели быстрее скоростного поезда, на котором Фауст каждый день добирался до академии.
Собирая вещи, парень отвлёкся, а когда поднял глаза, увидел перед собой компанию Ройса. Блондин хлопал в ладоши и улыбался. Хлопки становились медленнее и медленнее, пока улыбка не сползла с лица заводилы.
— Хорошо поработал. — Серьёзно сказал он. — Может быть, когда ты закончишь учёбу, я уговорю отца принять тебя на работу.
Фауст хотел промолчать, но увидел входящую в аудиторию Мэй.
— Не всё можно купить, Альберт. — Ответил калека, выдавив язвительную ухмылку.
— Посмотрим. — Гадко улыбнулся Ройс.
— Альберт? — Позвала Мэй.
— Иду. — Ответил парень. — Увидимся, убогий.
— Чего ты пристал к нему?
Услышал Фауст вопрос Гертруды, когда они вышли в коридор.
Дверь отрезала ответ Ройса, но он и сам знал его.
Когда у тебя много денег, все двери открыты, все благоволят и улыбаются тебе. Тем горше осознавать, что даже имея связи и ресурсы, ты не можешь быть лучшим везде.
Наверное, Фауст давно перерос подростковые обиды, но Ройс так и застыл в этом состоянии. Одним из плюсов трагедии Лоуэлла была возможность быстро повзрослеть.
Но стоит признать, это весело, постоянно доводить Ройса. Владельцы корпораций, это одни из тех людей, к кому парень питал искреннюю ненависть.
Шестнадцать лет назад один из таких представителей протаранил машину Кары, матери Фауста с ним самим, навсегда обрекая его на ничтожное существование внутри искажённого аварией тела.
Преступник скрылся, а Кара влезла в долги, чтобы спасти то, что осталось от сына.
Так и не научившись ходить, Фауст потерял эту возможность навсегда.
Так и не узнав о справедливости, парень раз и навсегда понял, что её не бывает, пока есть те, кто может позволить себе купить её.
Эби пришла через несколько минут, приветливо помахав рукой.
Выкинув дурные мысли, друзья отправились на арену, место где справедливость нельзя было купить, её нужно было завоевать, как завоёвывал её день за днём израненный калека.
Но до арены в этот день друзья так и не добрались. Эби пришло сообщение от отца, который требовал срочного её присутствия дома.
Виновато глянув на друга, Эби произнесла.
— В другой раз?
— В другой раз. — Согласился Фауст.
Фауст переводил взгляд с коляски на ком, тщетно гадая, что же случилось с техникой. В простое совпадение не верилось. Коляска, верой и правдой служившая вот уже несколько лет, вдруг становится совершенно самостоятельной боевой единицей, а про проект по астрономии вообще молчать надо.
Не то, что бы Фаусту было неприятно, видеть глупые лица троицы задир, но любопытство, а главное страх перед неизведанным куда сильнее.
Поиск в коде операционной системы домашнего кома ничего не дал, оболочка коляски с набором скриптов тоже была чиста.
Парень сломал голову, пытаясь решить задачу, но не приблизился даже на шаг. Утро заканчивалось, пора было собираться в академию.
Погода не радовала. Серые тучи повисли над Сепсфил-Тауном будто в назидание за вчерашнюю толику радости. Но чтобы испортить настроение, необходимо чуть больше чем едкий моросящий дождик.
Парень почистил зубы и оделся, спускаясь вниз.
Фауст страдал излишним упорством, вот и в вопросе простой одежды был непреклонен. Порою пыхтел по часу перед выходом, силясь натянуть брюки, но всё делал сам. За счёт этого руки и плечи стали невероятно крепкими, ведь очень большое количество нагрузки приходилось на них.
— Сегодня всё самое необычное, что произошло за последнюю неделю. Новости известнейшей семьи империи в еженедельной подборке Лафае-шоу…
С кухни уже доносился бодрый речитатив ведущего любимого шоу Селены. Девушка буквально не могла жить без новостей от первых лиц страны.
Покупка нового флаера или автомобиля? А может быть наследник Лафае начал очередные не освещённые средствами массовой информации отношения? А в каком платье Анжелика Лафае была на последнем балу?
Да, к сожалению Фауст поимённо знал каждого из этого шоу, спасибо сестре.
Вот и сейчас, Селена положила свой ком на стол, а голографическое изображение вовсю кривлялось, выдавая недюжие эмоции и наигранно весело рапортовало о последних событиях в мире богачей.
Кара готовила завтрак, тепло улыбнувшись сыну, когда тот появился на кухне.
— Садись, Фауст, сейчас я накрою.
— А теперь более подробно… — Фауст невольно слушал о кумирах Селены, поглощая блинчики щедро сдобренные мёдом. — С момента трагедии прошло вот уже шестнадцать лет…
Фауст даже представил, как ведущий скорбно опускает голову, говоря эти слова, но был уверен, что ему абсолютно всё равно.
— Шестнадцать лет после трагедии, где семья Лафае потеряла одного из её членов. Как и обычно в этот нелёгкий день, все скорбят об утрате. Взрыв резиденции, который унёс жизнь сына Кромвеля и Алисии Лафае, произошёл осенью, по подтверждённой информации в пожаре погибло три человека, личный охранник сына Кромвеля, служанка и сам Алекс Лафае, которому даже не исполнился один год. Вот уже шестнадцать лет Лафае не могут оправится от ужасной трагедии…
Фауст закатил глаза, под неодобрительным взглядом Селены.
Скорбят? Да они сделали из этого настоящее шоу!
Вот что бывает, когда у тебя много денег, даже мораль можно купить, в довесок к этому будет идти настроение толпы.
Почему так категорично? Фауст терпеть не мог напыщенных «корпоратов», как их звали в народе простые люди. Взять того же Альберта Ройса, он явно не лучший представитель человечества, хоть и мог стать таким, но деньги всё испортили.
