– Все молодцы! Закончили прения! Рота! Слушай мою команду! Горбунов – в канаву! Пару этих новых тварей – в мешки и на грузовик! По машинам! Выдвигаемся в прежнем порядке!

Колонна продолжила движение.

Карибский, поддавшись природному любопытству, вызнал, что за труба венчала ствол ефрейторской СВД. Ефрейтор, кстати, носил удивительно русское имя-фамилию: Иван Иванов. Труба, как легко догадаться, оказалась не глушителем, а ПСТ – прибором стабилизации траектории. Полезная и абсолютно нефизичная вещь, как и многое в современной технике.

Основой её был хитрый и редкий аноген (предмет аномального генезиса), известный в народе как «выпрямитель». Народ, понятно, – это спецразведчики и вольные охотники, занятые сбором подобного материала по аномальным зонам. Наука называла его сложной аббревиатурой, а для пользователя «выпрямитель» и был выпрямителем. Ведь под его воздействием пуля сохраняла стабильность траектории в три раза дольше!

Если верить ефрейтору Иванову (а с чего бы не верить?), на семистах метрах его СВД била практически по прямой, и не нужно было париться с прикидкой баллистики.

– Жаль только, хрен достанешь, – посетовал он в конце рассказа, любовно погладив цилиндр. – Вещь! Вроде и ствол почти на тридцать сэмэ длиннее, а всё одно, штука незаменимая! Я ради неё даже пламегаситель спилил! Если б не «выпрямитель», эх!

– Скромничает. Он и без всей этой… магии… Короче так: если Бог есть, то Иванов у него зам по огневой подготовке! – похвастался лейтенант Пуришкевич. – Лучший стрелок в полку, кроме шуток!

– Ага! Ха-ха-ха! – ефрейтор радостно заржал. – Лучший! Когда не промахиваюсь – точно лучший! А то бывают, знаете, сессии: «молоко» за «молоком»!

– Товарищ майор! – присоединился к беседе сержант-пулемётчик. – А эта аномалия, куда мы чуть не въехали, как её?

– Гравитон, – подсказал майор.

– Во, точно! Может, стоило пошарить? Вдруг там образовались какие аногены? Аномалия же! Все знают, где аномалия, там и аномальный хабар!

Карибский аж зубом цикнул от такой неосведомлённости. Сразу видно, парень не спецразведчик, не разбирается.

– Это не просто аномалия, а блуждающая аномалия! Самая опасная и бесполезная фигня в природе! Она же почему солитон? Потому что волна! Прокатилась – и поминай как звали. Значит, поле просто не успеет трансформировать объекты внутри себя, слишком недолго пребывает на одном месте.

– Эх, жаль! Я-то уж губу раскатал.

– Закатай обратно, Валёк, – посоветовал старлей Пуришкевич.

Впрочем, Карибский не любил начисто обрывать крылья бабочкам чужих заблуждений, поэтому углубился в тему.

– Если бы мы знали, где солитон сформировался – тогда другое дело. В фокусе образования гравитона поле устойчивое, длительное и чрезвычайно сильное! Там аногены успевают образоваться, очень даже. Точнее, аноген типа «качели».

– Что за качели? – полюбопытствовал ефрейтор.

– Гравитационный индуктор, если официально. Выглядит как веретено голубоватого стекла, сантиметров двадцати. Уменьшает силу притяжения Земли в шесть раз. Положи его в сорокакилограммовый рюкзак – и получишь на выходе фактический вес килограммов шесть-семь. Для маршбросков в выкладке – просто мечта.

– Да-а-а! – протянул сержант. – Мне бы такой в учебке, я был бы та-а-ак счастлив!

– Вот бы тебе его товарищ взводный старшина в задницу-то вставил! Вот тогда было бы счастье! Веретено же – как раз войдёт! – прокомментировал подобное желание личного состава старлей. – А отчего «качели»?

– Оттого, что ходить с ним не шибко удобно. Только если груз в самом деле большой. А положишь в карман, и твой вес станет такой аптечный, что любым ветром станет шатать. Потому и «качели».

– Зато, наверное, при переломах удобно, – продолжил упражняться в рационализаторстве сержант Валёк. – Знаете, когда на ногу сильно наступать нельзя? Ну или типа того.

– Верно мыслишь! – похвалил майор. – У нас в Картахене товарищ полковник медицинской службы Полтавин, начальник госпиталя, «качели» прямо-таки коллекционирует! Со всей Испании! Именно для таких случаев, когда надо человека расхаживать.

За разговорами и разговорчиками незаметно текла дорога. А майор с благодарностью принимал повод не сорваться с места, не броситься к командирскому УАЗу с целью немедленно проведать Таню Вяземскую. Как она после боя? Не ранена? (Ясен пень – нет! Журавлёв сказал, что в колонне без потерь!) Не напугалась? (Конечно, напугалась, но никогда не сознается.)

Да и как сорвёшься? Колонна в походном порядке, бойцы в огневых расчётах, куда тут побежишь? Не положено! И до смерти неловко. Он здесь, как-никак, не частное лицо и даже не просто аналитик, а глава оперативной группы!

С другой стороны, Карибский живо представлял, как его встретит капитан техслужбы. Поджатые губы, холодные слова, обращение по уставу. Да, товарищ майор. Никак нет, товарищ майор. Спасибо, товарищ майор. Невидимая, но непробиваемая стена, как метр фортификационного бетона. Или даже все три.

По приказу капитана скорость движения снизили до тридцати километров в час.

Прекрасные во всех отношениях стошестьдесятдевятые рации БТР и БРДМ жутко фонили – сказывалась близость аномальных зон. Головному дозору поступил приказ сократить дистанцию и двигаться в зоне прямой видимости. Мало ли что?

Капитан был не в восторге от встречи с гравитоном, аномалией редкой и неведомой. Ещё меньший энтузиазм вызвала атака мутантов, коим положено было квартировать на далёком Мадридском фронте. Конечно, «молния в одно и то же место не бьёт», как и снаряду не положено залетать в одну воронку дважды, но начало похода вовсе сбило спецназовца с благодушной волны, если таковая вообще предполагалась.

Словом, колонна подобралась. Подобрались и бойцы.

На броне не утихала «травля» – те самые мелкие разговорчики, которыми славянское туземство издревле скрашивает любую дорогу. При этом глаза были внимательны, оружие насторожено, а наблюдатели исправно бдели, не включаясь в болтовню.

Впрочем, меры предосторожности оказались излишни, как и импровизация с дистанцией на марше. Через час колонна достигла условного рубежа, которым на карте обозначались подступы к внешнему периметру объекта «Кольцо». Безо всяких дополнительных приключений. Хотя по дороге пришлось объезжать развалины Троицкого, где, как во всех разрушенных городах, чего только не водилось. Но пронесло.

Примерно в 9:30 утра опергруппа получила команду: «Колонна, стоп!» и «Спешиться!», после чего капитан решительно обратился к старшему.

– Товарищ майор, – начал он официально, – как хотите, но ни роту, ни вас с наукой я в периметр так просто не допущу. Сперва разведка, осмотримся со всех сторон, потом пешим порядком выдвигаемся на позицию, занимаем рубеж, проверяем объект визуально, и только потом, если всё в порядке, идёт техника и наука.

– Вам виднее, капитан. Приказываю провести первичный осмотр периметра и первичный сбор данных, – Карибский принял официальный тон и отвечал в том же духе, всем видом показывая, что началась служба. – Но учтите, на объекте стоят автономные спарки ЗУ-23. Прикажите своим соблюдать максимальную осторожность и действовать строго по инструкции! Это автоматика, если она сочтёт нас недружественным объектом – откроет огонь. Без разговоров. Что такое снаряд «зушки», не мне вам рассказывать.