Шрифт:
Закладка:
Сколько еще можно использовать лосиный жир?
В последнее время она замечала небольшие изменения в замке. Кашу стали подавать на завтрак пять дней в неделю вместо двух. Придворные ходили в нарядах прошлого сезона. И некоторые из ее любимых специй, таких как шафран и сахар, добавляли в пищу все меньше и меньше до тех пор, пока еда не стала похожа на свиные помои.
Из-за Проклятия торговля с соседними королевствами почти прекратилась, а это означало, что Хейвен придется теперь пить чай без сахара и в залах будет пахнуть горящим салом.
Она поймала взгляд Белла и просияла. Лицо принца просветлело при виде нее, и он выпрямился в своем кресле с высокой спинкой, на которой был выгравирован георгин размером с его голову.
Бедный Белл! Слишком большая для его головы корона из потускневшего золота, украшенная рубинами и черным жемчугом, съехала на густые черные брови, а жесткий воротник рубашки царапал подбородок каждый раз, когда он поворачивал голову.
Тяжелый красный плащ, ниспадающий с опущенных плеч, был подбит мехом, и на висках и лбу Белла уже выступили капельки пота.
Он выглядел совершенно несчастным. Особенно в компании сидящего по правую руку короля Горация и расположившихся по левую руку Крессиды и Ренка. Хейвен подумала, что в комнате, полной гадюк, Белл выглядел бы примерно так же.
К счастью, за столом присутствовали и другие люди. Лорд Тендрифт из соседнего королевства сидел прямо напротив Белла вместе со своей старшей дочерью Элизой. У юной принцессы были гладкие темные волосы, кожа более насыщенного и глубокого оттенка, чем у Белла, и полные румяные щеки, словно созданные для улыбки.
За столом засмеялись, когда лорд Тендрифт закончил рассказывать какую-то историю, которую Хейвен не расслышала.
Не смеялся только Белл. Он то и дело бросал взгляды на Элизу и уже расчесал себе шею до красноты.
Ходили слухи, что король Гораций и лорд Тендрифт уже договорились о браке Белла и Элизы, и Крессида сегодня практически подтвердила это своими насмешками.
Принцесса одарила Белла застенчивой улыбкой, и его взгляд упал на тарелку, где остывало нетронутое мясо и инжир.
– Итак, принц Беллами, – тихо заговорила Элиза, – вам, наверное, не терпится вступить в рунные права?
– Не терпится? – он усмехнулся.
За столом повисла тишина, и Хейвен едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Фрейя, спаси нас. Судя по блеску в глазах Белла, он собирался сделать какое-то умное замечание, поэтому она громко кашлянула.
Покосившись на нее, Белл заставил себя натянуто улыбнуться.
– Да, принцесса Тендрифт, не терпится. А как прошел ваш День Руны?
Лицо Элизы просветлело.
– Я, конечно, нервничала. Мы все слышали истории о том, что бывает… – Она умолкла. – Я хочу сказать, что вам нечего опасаться. В вашей семье уже по меньшей мере полвека не рождались правители, владеющие магией света.
Белл прочистил горло.
– Вы правы, принцесса. Мы лишены магии уже более семидесяти пяти лет.
– «Вы правы, принцесса», – шепотом передразнил его Ренк, подражая женскому голосу. Жестокая усмешка исказила грубые черты его лица.
В шестнадцать лет он уже был на голову выше Белла. У Ренка были маленькие, глубоко посаженные глазки, высокий лоб и тонкие губы, такие же, как у Крессиды. Его гладкие оранжево-желтые волосы, точь-в-точь как материнские, свисали до широких плеч и нуждались в хорошей помывке.
Вытерев рукавом испачканное в жире лицо, Ренк усмехнулся.
– Но ведь двадцать лет назад это случилось с принцем Каваллой, не так ли? Он получил свой рунный камень и уже уплетал медовые пирожные, как вдруг монстры Королевы Теней схватили его в когти. – Ренк откусил от большой подрумяненной фазаньей ножки и продолжил с набитым ртом. – Держу пари… он тоже не думал… что владеет… магией.
Белл заметно напрягся. Хейвен впечатлило, каким гневным взглядом Элиза пронзила сводного брата принца.
Крессида скосила глаза на сына.
– Прожуй, прежде чем говорить, Ренк.
Ренк торопливо проглотил кусок, едва не подавившись.
– Я слышал, что дочь Королевы Теней сначала выпила его кровь. Просто высосала все прямо из вены. – Он издал пронзительный смешок. – Но прежде она позволяет своим монстрам поиграть с жертвой. Ждет, пока не наступит полнолуние…
– Хватит разговоров о темной магии, – сказал король, ковыряя в зубах. Он едва удостоил взглядом избалованного дрооба, которого называл сыном.
Хейвен впилась взглядом в королевского бастарда. Она не могла решить, кого хочет убить первой: мать или сына. Оба были одинаково противны ей, и Хейвен частенько не могла уснуть ночами, пытаясь понять, как Крессида завоевала сердце короля после того, как его первая жена умерла.
Король Гораций так и не женился на Крессиде, и это решение, вероятно, удержало мерзкую женщину от отравления Белла ради того, чтобы Ренк мог взойти на трон.
Без имени Ботелеров у Ренка было мало шансов когда-либо править Пенрифом.
Король Гораций с равнодушной улыбкой взглянул на принца пустым взглядом. Как и Белл, король был худощавого телосложения, с редеющими волнистыми волосами и пухлыми губами. Но если Белл всем видом излучал доброту и радушие, король был сдержан и расчетлив.
А еще он мог быть жестоким. Хейвен видела, как король отправлял в тюрьму крестьян и торговцев, которые не могли заплатить свою десятину в трудные годы после того, как была построена рунная стена.
Мысли девушки вернулись к тому дню, когда девять лет назад она встретила Белла. Если бы не вмешательство принца, король приказал бы ее выпороть и продать в рабство – или еще хуже. Всегда можно придумать что-то похуже.
– Итак, леди Эшвуд, – начал король, устремив на нее прищуренные глаза и прервав ее мысли. – Как обстоят дела на Королевском Тракте?
Хейвен вздохнула, сокрушаясь о том, что королю до сих пор удается выбить ее из колеи.
– Сегодня много людей пришли на праздник, мой король, но…
– Хорошо, – с резким кивком перебил ее король Гораций.
– Но, – осторожно, но настойчиво продолжила Хейвен, – я боюсь, что людей слишком много и это может угрожать безопасности Белла… принца Беллами. Как вам известно, ряды солдат сокращаются, и с учетом такой толпы, как сегодня, я бы предпочла отправить торжественное шествие по частной торговой дороге.
В наступившей тишине единственным звуком было потрескивание огня в каминах. Все взгляды были прикованы к ней, девушке, которая прервала короля. Густые светло-коричневые брови короля, пронизанные сединой, сошлись вместе, губы поджались.
Позолоченная тарелка Ренка звякнула, когда он уронил фазанью ножку и откинулся назад.
– Отец, почему охраняющее Белла существо думает, что может диктовать правила в его День Руны?
Хейвен ощетинилась. Отец?! Вот это наглость! Ренк был ублюдком, недостойным произносить это слово в присутствии Белла, и девушка
