этого было мало для "четвертака" (в половину дешевле, по сравнению с обычной стоимостью в горах), наличие великолепного букета цветов на столе дополняло трапезу дивным ароматом цветов. Наслаждаясь всей этой полезной и питательной пищей, я размышлял о гигантской пропасти, которая отделяет изысканные яства находящиеся сейчас предо мной и "Melican plan-cae" двумя неделями ранее. "Здесь у вас необыкновенно хороший край, Мисс" - я осмелился заметить юной леди, заведующей моим столиком, и как я полагал, приходящейся дочерью хозяевам этого дома, когда она подошла к двери посмотреть на велосипед.

"Да, мы сделали его таким прекрасным, посадив много фруктовых деревьев" - ответила она кротко.

"Надо полагать, Мормонам приходилось побороться за право обладать единственным хорошим наделом благодатной земли между Калифорнией и "Штатами" - неловко продолжил я. "Я никогда ни от кого не слышала, что они боролись, в отличие от своих врагов" - отвечала эта справедливая и храбрая защитница Мормонства тоном, показывающим, что она совершенно не понимает моего предположения. "Я имел в виду, что для Мормонов это необычайная гордость - использовать свой дар возделывания земли здесь" - поторопился объяснить я. Тем не менее я оставил этому дому, гостеприимством которого был покорён, тень своего предубеждения к Мормонам. И чувство стыда преследовало меня на всей их территории. Женщины Мормонов обучены духовными наставниками искусно подкупать посторонних своим гостеприимством, а также чарующими красноречием и добродетелью. И эта девушка хорошо изучила этот урок и весьма достойно усвоила предмет.

Придя из пустынь Невады и Западной Юты – царства непочтительного и свирепого ветра "Олд Таймера", где воздух наполнен, словно сквернословием, запахом серы, и где природа имеет необычайно угнетённый вид; внезапно оказаться в благословенном саду среди цветов и осознавать религиозную подоплёку красоты - такого контраста достаточно, чтобы очаровать сердце мраморной статуи…

Огдена я достиг к ужину. Я рассчитывал найти одного - двух велосипедистов (Огден населяло восемь тысяч жителей). Однако единственным из всех, кто повстречался мне в городе, с натяжкой причислить к велосипедистам можно лишь одного джентльмена, на вид имеющего отношение к Чикагскому Клубу, который, однако, не смог везти свой аппарат и себя на нём.

Спустя двенадцать миль попеременного движения в седле и пешком из Огдена на восток я оказался близ устья каньона Уэбер Кэнон - месту, где Река Уэбер, железная дорога Юнион Пасифик и ненадёжная торговая колея следуют одним путём через горы Уосатч на возвышающиеся плоскогорья Вайоминга. Достопримечательности непрерывно следуют друг за другом вдоль данного отрезка пути, и я обладаю достаточным запасом времени, чтобы осмотреть и ознакомиться с ними.

Река Уэбер наводняет каньон и во многих местах смывает тот узкий проход, вдоль которого идут товарные фургоны, так что мне пришлось неспешно катить вдоль железнодорожных рельсов. Вскоре дорога свернула налево, и через несколько минут я лицезрел, как суровые живописные стены каньона величественно вздымаются к облакам. Словно натиск, из-под мрачных теней гор неудержимо стремится поток Реки Уэбер – так она бежит более пятидесяти миль и низвергается в долину, где принимает более степенный вид, как будто осознавая, что, наконец, выбралась из-под бремени перипетий своего побега вон из гор.

Находясь в зияющей пасти хребта, я отчётливо слышал непрерывный рокочущий звук, который постепенно по мере моего продвижения к востоку становился всё громче и громче. А вскоре обнаружился источник шума, когда перед моим восторженным взором предстала потусторонняя картина. У наиболее широкого участка русла реки бешеное течение воды перемалывается грубо наваленными грядами зазубренных камней, которые в своё время отрывались от высоких стен и, упав, раскалывались о дно каньона. Падая сверху, потоки воды с сумасшедшим неистовством атакуют валуны, осмелившиеся встать на их пути, и затем в течение нескольких мгновений всё превращается в шипящий, бурлящий, ревущий котёл. Бешеные воды реки как будто набрасываются в нарастающей ярости от одного хладнокровного соперника к другому, и, обрушившись на один камень, тотчас же отражаются от него беспорядочным облаком частиц на другие, либо отталкиваются фонтаном от твёрдой поверхности в упорном бесконечном стремлении подточить его. А тем временем мрачные, тёмные утёсы над ареной зловеще наблюдают за сражением. Этому месту люди подобрали соответствующее название - "Врата Дьявола".

Местами стены каньона отступают от обрывистого берега реки и оставляют краешек земли пригодной для возделывания – и где только можно, усердные Мормоны построили бревенчатые или глинобитные домики и размежевали наделы в имения и фермы, фруктовые сады и огороды. В одном из таких удельных владений я укрылся от проходящего дождя в доме "тройного Мормона" (Мормона с тремя жёнами), и был представлен его трём единственным и неповторимым лучшим половинам, хотя точнее будет сказать "лучшим четвертинам", ибо едва ли найдётся нечто, что может иметь три половины сразу... Характерной чертой всех этих хозяйств является обилие женщин вокруг домов, а иногда и на грядках. Знакомая картина в любом аграрном хозяйстве - это женщина, навещающая своего мужа-пахаря или, иногда, совместно с ним трудящаяся. То же самое можно наблюдать в поселениях Мормонов вдоль Реки Уэбэр - только вместо одной женщины тут обыкновенно две или три, и возможно ещё одна, которая занимается хозяйством по дому. Пройдя через два туннеля, проделанных в скалистых отрогах, растянувшихся поперёк каньона, предо мною предстал "Теснина Дьявола" – две перпендикулярные скальные стены, напоминающие странное рукотворное сооружение, тянущееся параллельными линиями почти от основания к вершине покатой зелёной горы. Стены как будто в дюжине футов друг от друга. Это любопытный феномен, но лишь один среди немногих, что можно встретить в этом краю.

Немного погодя прохожу мимо знаменитого "Тысячемильного Дерева" - массивная сосна, которая растёт между железной дорогой и рекой, и которая обрела славу благодаря тому, что стоит ровно на отметке в одну тысячу миль от Омахи. Дерево это сейчас ведёт упорную борьбу за жизнь. Одна сторона его почтенного ствола поражена чем-то вроде проказы. Жребий этого дерева ясно определён. Оно обречено стать самой заметной жертвой беспощадного сумасбродства тех юнцов, которые идут на Запад с револьвером в кармане и развлекаются стрельбой из окон вагона по случайным объектам. Судя по количеству свинцовых клякс, которыми испещрёна ближняя к рельсам сторона его ствола, мало кто из дурных стрелков канул в лету, не оставив тут своей отметки.

Выходя из "Теснин" каньона Уэбэра, путь мой следует менее узким руслом к Эхо Сити, месту проживания двухсотдвадцатипяти обитателей, в основном Мормонов. Здесь я остановился на ночь. Отель, в котором я разместился в Эхо, оправдал мои надежды, касаемо гастрономической стороны; однако статный