– Ну же, Фрэнки, – мягко произнес Бернс. – Ведь ты принес сюда письмо, разве нет?

– Нет.

Большие голубые глаза мальчика были полны страха, страха перед законом, прочно укоренившегося в сознании каждого живущего в этом квартале.

– Тебе нечего бояться, сынок, – попытался успокоить его Бернс. – Мы хотим найти человека, который дал тебе это письмо. Это ведь ты принес его сюда, правда?

– Нет, – ответил мальчишка.

Терпение Бернса явно подходило к концу, и он повернулся к другим детективам. Ему на помощь пришел Хейз.

– Тебе ничто не угрожает, Фрэнки. Мы просто ищем человека, который дал тебе это письмо, понимаешь? Скажи, где ты первый раз с ним встретился?

– Я ни с кем не встречался, – ответил мальчишка.

– Мейер, остальные дети нам не нужны, отпустите их, – приказал Бернс.

Мейер начал выпихивать всю ораву за дверь. Когда Фрэнки понял, что остается один, глаза его стали еще больше.

– Ну, так что же, Фрэнки? – спросил Карелла. Он машинально шагнул вперед и вступил в круг, смыкавшийся вокруг мальчишки. Мейер вернулся и тоже встал вместе с Бернсом, Хейзом и Кареллой. Сцена выглядела довольно забавно. Комизм ситуации дошел до всех детективов одновременно. Они совершенно машинально избрали такое построение для интенсивного перекрестного допроса, готовые выпустить в окруженную жертву очереди вопросов, только на сей раз их жертвой был всего лишь десятилетний мальчишка, и они чувствовали себя какими-то уличными хулиганами. И все же этот мальчуган мог дать им ниточку к человеку, которого они искали, ниточку, возможно, куда более полезную, чем мифическое пока что имя М. Самалсон. Они не хотели открывать огонь сами и словно ждали, когда командир даст сигнал к атаке.

Бернс выстрелил первым.

– Итак, Фрэнки, мы зададим тебе несколько вопросов, – начал он мягко, – и хотим, чтобы ты на них ответил. Хорошо?

– Хорошо.

– Кто дал тебе это письмо?

– Никто.

– Это был мужчина?

– Не знаю.

– Женщина? – спросил Хейз.

– Не знаю.

– Ты знаешь, что написано в письме? – спросил Карелла.

– Нет.

– Ты открывал его? – спросил Мейер.

– Нет.

– Но письмо все-таки было?

– Нет.

– Ты ведь приносил письмо?

– Нет.

– Ты нас обманываешь, да?

– Нет.

– Где ты встретился с этим человеком?

– Я ни с кем не встречался.

– Возле парка?

– Нет.

– Возле кондитерской?

– Нет.

– В переулке?

– Нет.

– Он был в машине?

– Нет.

– Но человек все-таки был?

– Не знаю.

– Мужчина или женщина?

– Не знаю.

– В письме написано, что сегодня вечером он хочет кого-то убить. Ты знаешь об этом?

– Нет.

– Ты хочешь, чтобы этот человек, мужчина это или женщина, кого-то убил?

– Нет.

– А вот он хочет кого-то убить. Так написано в письме. Он хочет убить какую-то леди.

– Этой леди может быть твоя мама. Фрэнки.

– Ты хочешь, чтобы этот человек убил твою маму?

– Нет.

– Тогда скажи нам, кто он. Мы хотим ему помешать.

– Не знаю я, кто он! – вдруг взорвался Фрэнки.

– Ты что, раньше его не видел?

Фрэнки начал плакать.

– Нет, – просопел он. – Никогда.

– Расскажи, Фрэнки, как все получилось, – произнес Карелла, протягивая мальчику платок.

Фрэнки потер платком глаза, потом высморкался.

– Он просто подошел ко мне, и все, – сказал он. – Я не знал, что он хочет кого-то убить, клянусь богом!

– Мы знаем, Фрэнки, что ты не знал. Он был на машине?

– На машине.

– Какой марки?

– Не знаю.

– А цвет?

– Голубой.

– С откидным верхом?

– Нет.

– Значит, седан?

– Что такое седан?

– С твердой крышей.

– Да.

– А номер не заметил?

– Нет.

– И как все получилось, Фрэнки?

– Он из машины позвал меня. Мне мама говорила, чтобы я никогда не садился в машины к незнакомым людям, но он-то меня в машину и не звал. Он просто спросил, не хочу ли я заработать пять зелененьких.

– И что ты ответил?

– Я спросил как.

– Продолжай, Фрэнки, – подбодрил Бернс.

– Он сказал, что я должен отнести письмо в полицейский участок за углом.

– На какой это было улице, Фрэнки?

– На Седьмой. Как раз за углом.

– Хорошо. Продолжай.

– Он сказал, что я должен войти, спросить дежурного сержанта, передать ему письмо и уйти.

– Пять долларов он тебе дал сразу или потом?

– Сразу, – сказал Фрэнки. – Вместе с письмом.

– Они еще при тебе? – спросил Бернс.

– Кое-что я уже истратил.

– Банкнота нам бы все равно ничего не дала, – заметил Мейер.

– Конечно, – кивнул Бернс. – Ты хорошо его запомнил, Фрэнки?

– Очень хорошо.

– Описать его можешь?

– Ну, у него были короткие волосы.

– Очень короткие?

– Да.

– А глаза какого цвета?

– Вроде бы голубого. Светлые – это уж точно.

– Никаких шрамов не заметил?

– Нет.

– Усы?

– Нет.

– Во что он был одет?

– В желтую спортивную рубашку, – сказал Фрэнки.

– Он самый, – вмешался Хейз. – Тот, с которым я сцепился в парке.

– Мне нужен полицейский художник, – заявил Бернс. – Мейер, займитесь этим. Если вариант с Самалсоном лопнет, разошлем рисунок по всем участкам. – Он круто повернулся. В его кабинете звонил телефон.

– Одну секунду, Фрэнки, – бросил он, прошел к себе в кабинет и поднял трубку. Вернувшись, он сказал: – Звонили из сто второго. Они были у Самалсона дома. Там его нет. Его домовладелица сказала, что он работает в Айсоле.

– Где именно? – спросил Карелла.

– В нескольких кварталах отсюда. Магазин самообслуживания «Бивер Бразерс». Знаете, где это?

– Считайте, что я уже там, – крикнул Карелла, выходя из комнаты.

Мейер Мейер говорил в это время по телефону:

– Звонят из восемьдесят седьмого участка. Лейтенант Бернс просит срочно прислать сюда художника.

Едва Коттон Хейз взглянул на человека, которого привел в отдел Карелла, он сразу понял: в парке на него напал кто-то другой.

Мартин Самалсон был худой высокий человек в белом фартуке, какие носят продавцы из магазинов самообслуживания. Фартук, казалось, еще больше подчеркивал его худобу. Волосы были светлые, волнистые и длинные. Глаза – карие.

– Ну что, Коттон? – спросил Бернс.

– Не он, – ответил Хейз.

– Этот человек дал тебе письмо, Фрэнки?

– Нет.

– Какое письмо? – удивился Самалсон, вытирая руки о фартук.

Бернс взял лежавший на столе Кареллы бинокль.

– Это ваш? – спросил он.

Самалсон был поражен.

– Ух ты! Ну и дела! Где же вы его нашли?

– А где вы его потеряли? – спросил Бернс.

Внезапно до Самалсона дошел смысл происходящего.

– Эге, минуточку, минуточку! Я потерял этот бинокль в прошлое воскресенье. Не знаю, зачем вы меня сюда притащили, но, если это связано с биноклем, можете обо мне забыть: Я тут ни при чем – и баста! – Он рубанул ладонью воздух, начисто отмежевываясь от этого дела.

– Когда вы его купили? – спросил Бернс.

– Пару недель назад, в лавке на Крайтоне. Можете проверить.

– Уже проверили, – успокоил его Бернс. – Знаем про