– Джейсон Блум, – представился первый.

– Джейкоб Блум, – эхом отозвался второй.

– Здравствуйте, – ответил Карелла. – Мы детективы Мейер и Карелла из восемьдесят седьмого участка.

– Рады познакомиться, джентльмены, – поклонился Джейсон.

– Добро пожаловать к нам, – пригласил Джейкоб.

– Мы ищем владельца этого бинокля, – Карелла положил бинокль на прилавок. – Узнаете его?

– "Питер-Вондигер", – объявил Джейсон.

– Прекрасный бинокль, – похвалил Джейкоб.

– Исключительный.

– Великолепный.

Карелла безжалостно прервал эту хвалебную песнь.

– Вы его узнаете?

– "Питер-Вондигер", – протянул Джейсон. – Уж не тот ли...

– Именно, – подтвердил Джейкоб.

– Тот человек с...

И братья одновременно захохотали. Карелла и Мейер выжидающе смотрели на них, но не было никаких признаков, что смех идет на убыль. Наоборот, он стремился к апогею, к истерии, достигал высот ураганного веселья и безудержной радости. Детективы ждали. Наконец смех утих.

– Ох, боже мой, – еле вымолвил Джейсон.

– Они еще спрашивают, помним ли мы этот бинокль, – отозвался Джейкоб.

– Помним ли мы?

– Ох, боже мой, – квакнул Джейкоб.

– Так помните вы или нет? – спросил Карелла. Ему было нестерпимо жарко.

Джейсон мгновенно посерьезнел.

– Это тот самый бинокль, Джейкоб? – спросил он.

– Разумеется, – ответил Джейкоб.

– А ты уверен?

– Помнишь царапину сбоку? Так вот она, эта царапина. Помнишь, он еще на нее обратил внимание? Мы из-за этой царапины скинули ему доллар с четвертью. А он-то всю дорогу... – и Джейкоб снова захохотал.

Мейер взглянул на Кареллу. Карелла взглянул на Мейера. Надо полагать, температура воздуха в лавке оказалась для братьев чересчур высокой.

Карелла покашлял. Смех снова затих.

– Вы этот бинокль кому-то продали? – спросил Карелла.

– Да, – сказал Джейсон.

– Безусловно, – подтвердил Джейкоб.

– Кому?

– Человеку с леденцом! – выкрикнул Джейсон и тут же задохнулся в новом приступе истерического смеха.

– Человеку с леденцом! – в унисон повторил Джейкоб, не в состоянии сдержать рвущийся из горла смех.

– У этого человека был леденец? – спросил Карелла, сохраняя на лице каменное выражение.

– Да, да! Ох, боже мой!

– Он сосал его все время, пока мы препирались насчет... насчет...

– Бинокля, – докончил за него Джейсон. – Ох, боже мой! Ох, господи, боже мой! Сколько мы еще смеялись, когда он вышел от нас! Ты помнишь, Джейкоб?

– Еще бы, разве можно такое забыть? Красный леденец! А с каким наслаждением он его сосал! Да ни один ребенок в мире так не наслаждался леденцом! Это было прекрасно! Прекрасно!

– Великолепно! – просиял Джейсон.

– Фантастически...

– Как его звали? – спросил Карелла.

– Кого? – спросил Джейсон, пытаясь успокоиться.

– Человека с леденцом.

– А-а, его, как его звали, Джейкоб?

– Не знаю, Джейсон.

Карелла взглянул на Мейера. Мейер взглянул на Кареллу.

– А счет разве у нас не остался, Джейкоб?

– Разумеется, Джейсон.

– Когда он был у нас?

– Думаю, недели две назад.

– В пятницу?

– Нет, в субботу. Или... нет, все-таки в пятницу.

– Когда это было? Какого числа?

– Не помню. Где у нас календарь?

Братья бросились к висевшему на стене календарю.

– Вот, – указал Джейкоб.

– Правильно, – согласился Джейсон.

– Пятница.

– Двенадцатое июля.

– Проверьте, пожалуйста, свои счета, – попросил Карелла.

– Разумеется.

– Конечно, конечно.

И братья удалились в комнату за прилавком.

– Очень мило, – сказал Мейер.

– Что?

– Братская любовь.

В ответ Карелла хмыкнул.

Братья вернулись, держа в руках желтую бумажку – копию счета.

– Он самый, – объявил Джейсон.

– Двенадцатое июля, как мы и думали.

– Так как его зовут? – спросил Карелла.

– Эм Самалсон, – прочитал Джейсон.

– А имя полностью?

– Только первая буква, – огорченно произнес Джейсон.

– Мы всегда записываем только первую букву, – вступился за брата Джейкоб.

– А адрес есть? – спросил Мейер.

– Ты можешь это прочитать? – спросил у брата Джейсон, указывая на каракули в строке «адрес».

– Это же твой почерк.

– Нет, нет, это писал ты, – упорствовал Джейсон.

– Нет, ты, – не уступал Джейкоб. – Посмотри, как перечеркнуто t. Это явно твой почерк.

– Ну, может быть, может быть. Что же там написано?

– Вот это t, уж точно, – ткнул пальцем Джейкоб.

– Да, да. А-а, так это Камз Пойнт! Ну, конечно! Камз Пойнт!

– А адрес какой?

– 31 – 63, Джефферсон-стрит, Камз Пойнт, – прочитал Джейсон, испытывая при этом счастье завершившего работу дешифровальщика.

Мейер переписал адрес.

– Леденец! – воскликнул вдруг Джейсон.

– Ох, боже мой! – подхватил Джейкоб.

– Большое вам спасибо за... – начал было Карелла, но братья уже грохотали громче любого оркестра, поэтому оба детектива вышли из лавки не попрощавшись.

– Камз Пойнт, – произнес Карелла. – Это же у черта на рогах, другой конец города.

– Да, где-то там, – подтвердил Мейер.

– Давай вернемся в отдел. Может, Пит передаст это дело ребятам из того участка.

– Давай, – согласился Мейер. Они подошли к машине. – Хочешь за руль?

– Все равно. Ты устал?

– Нет. Просто подумал, может, ты хочешь повести машину.

– Ладно, – сказал Карелла. Они сели в машину.

– Как думаешь, по отпечаткам они уже что-нибудь прислали?

– Надеюсь. Тогда, может, и в Камз Пойнт звонить не придется.

Мейер хмыкнул.

Машина тронулась с места. Они помолчали, потом Мейер сказал:

– Стив, сегодня печет, как на сковородке.

* * *

Когда Карелла и Мейер вернулись в отдел, сведения из Бюро учета правонарушителей и из ФБР уже были получены. Обе службы сообщили, что отпечатки пальцев, обнаруженные на бинокле, в их объемистых картотеках не значатся.

Карелла и Мейер знакомились с полученными сведениями, когда в комнату вошел Хейз.

– Что-нибудь удалось откопать? – спросил он.

– Ни черта, – ответил Карелла. – Зато мы узнали имя парня, который купил бинокль. Хоть какой-то проблеск.

– Пит хочет его взять?

– Он еще об этом не знает.

– Как его зовут?

– Эм Самалсон.

– Давайте по-быстрому доложите Питу, – посоветовал Хейз. – Парня, что меня долбанул, я запомнил хорошо. Если он и есть Самалсон, я сразу его узнаю.

– А если тебя подведет память, можно сравнить отпечатки, – сказал Карелла. Помолчав, он спросил: – А как успехи с Леди Эстор?

Хейз подмигнул, но ничего не ответил.

Вздохнув, Карелла поднялся и пошел к двери Бернса.

* * *

Из полицейских участков в Камз Пойнте ближе всех к дому М. Самалсона находился сто второй. Бернс позвонил тамошним детективам и попросил как можно быстрее задержать Самалсона и доставить его в восемьдесят седьмой участок.

В два часа в отдел привели новую партию мальчишек в джинсах и полосатых футболках. Из комнаты дежурного вызвали Дэйва Мерчисона. Оглядев мальчишек, он остановился перед одним из них и сказал:

– Это он.

Бернс подошел к мальчику.

– Это ты принес письмо сегодня утром? – спросил он.

– Нет, – ответил мальчик.

– Это он, – повторил Мерчисон.

– Как тебя зовут, сынок? – спросил Бернс.

– Фрэнк Аннучи.

– Это ты принес письмо сегодня утром?

– Нет, – ответил мальчишка.

– Ты входил сегодня утром в это здание и спрашивал дежурного сержанта?

– Нет, – ответил мальчишка.

– Ты передавал письмо этому человеку? – Бернс указал на Мерчисона.

– Нет, – ответил мальчишка.

– Врет, –