В конце мая 1962 года НКРУМАХ принял решение провести в Гане конференцию борцов за свободу. Но Тавия Адамафио, министр информации и по делам президента, был встревожен. Как он рассказывал много лет спустя в своей книге By Nkrumah's Side, он предупредил президента, что "мы собираемся ловить рыбу в мутной воде и привлечь в Гану еще больше агентов ЦРУ и империалистических шпионов. Они прибудут в страну в качестве репортеров и наблюдателей, чтобы собрать информацию о борцах за свободу, которую впоследствии можно будет использовать против них". Уже сейчас, писал он, "Аккра была до отказа заполнена агентами ЦРУ и другими шпионами. Они прибывали в большом количестве в качестве репортеров и наблюдателей".

Но Нкрума считал, что на этот риск стоит пойти. Шпионы уже роились вокруг нас", - сказал он. Мы были пловцами и не боялись промокнуть".

Тем не менее, предупреждение министра обеспокоило Нкруму. Незадолго до запланированного начала конференции он вызвал Адамафио в 12.45 утра, чтобы рассказать ему о задуманной им уловке. Он предложил отменить все заказы на гостиницы для делегатов и разместить их в Идеологической школе в Виннебе. Пока будет организована перемена, конференция начнется немедленно. Нкрума и его команда ежедневно отправлялись в Виннебу на встречи без кортежа или какого-либо сопровождения. Тем временем будет организована реклама, чтобы ввести шпионов в заблуждение, сообщив, что открытие конференции откладывается.

"Когда мы закончим работу конференции, - объяснил Нкрума, - мы назначим день публичного открытия конференции, и в этот день я объявлю ее закрытой".

План был реализован. Адамафио подождал, пока все делегации прибудут на место и "международные репортеры, шпионы и отравители толпами будут слетаться в Аккру", а затем объявил, что конференция откладывается. Тайная конференция продолжалась, омраченная лишь конфликтами между ангольскими борцами за свободу. Вся Африка, борющаяся за свободу, была там", - сообщала в следующем месяце южноафриканская левая газета New Age.

Незадолго до окончания конференции Адамафио объявил, что она откроется в здании парламента в назначенный день. Позднее он вспоминал: "Присутствующие были переполнены, и не было места для локтя. Мы приехали в большом стиле, с большим кортежем. Я направил различные партийные секции на отведенные им места в Парламентском дворе, и представители прессы окружили нас со своими камерами и другими устройствами, как голодные волки свою жертву. Мы вошли в палату под бурные аплодисменты".

Нкрума произнес речь, в которой "обрушился на угнетателей Африки". В конце он объявил, что конференция прошла с большим успехом и что вся работа была проделана в Виннебе. При этих словах "толпа поднялась и заревела. Крыша чуть не рухнула".

Затем Кеннет Каунда из Северной Родезии, одетый в ткань кенте, встал, "высокий и величественный", чтобы выразить благодарность, назвав Нкруму "величайшим сыном Африки". Насколько могли судить организаторы, на конференцию не проникли иностранные шпионы. Каунде аплодировали стоя, и Кваме объявил конференцию закрытой, к ужасу шпионов и международных недоброжелателей".

ТРИУМФ НКРУМЫ БЫЛ НЕДОЛГИМ. 1 августа 1962 года на него было совершено покушение. Это произошло в деревне Кулунгугу, на северо-востоке Ганы, когда он возвращался в Аккру после переговоров с президентом Верхней Вольты (ныне Буркина-Фасо). Когда ребенок подошел к президенту с букетом, взорвалась бомба, спрятанная в цветах. Телохранитель Нкрумы оттолкнул его с дороги, и оба мужчины остались живы, получив ранения. Но ребенок был убит, а еще несколько человек получили ранения.

Нкрума был в ужасе, особенно от того, что убили ребенка и покалечили других. Его госпитализировали на две недели, чтобы извлечь осколки из спины. Вскоре в соответствии с Законом о превентивном задержании были арестованы несколько соратников президента, в том числе Тавия Адамафио, министр иностранных дел Ако-Аджеи и Х. Х. Кофи Краббе. Все трое были оправданы, но в 1964 году их приговорили к смертной казни за государственную измену. Приговор был заменен на тюремное заключение (в период правления Нкрумы политических казней не было).

После убийства Лумумбы Нкрума вполне обоснованно предположил, что следующим может стать он. Он также знал о насильственных нападениях на других национальных лидеров, в частности о неудачном вторжении на Кубу через залив Свиней в апреле 1961 года. Во всех этих тревожных событиях он видел угрожающую руку ЦРУ.

Нкрума подозревал, что некоторые из его врагов, особенно в соседнем Того, участвовали в заговоре вместе с Комлой Гбедемахом и ЦРУ. Согласно анализу историка Мэри Э. Монтгомери, отчеты ЦРУ и сообщения между американскими чиновниками в Аккре и Вашингтоне после нападения в Кулунгугу указывают на вероятность того, что попытки убийства Нкрумы исходили из Того, где США поддерживали активный контакт с ганскими изгнанниками. По мнению Монтгомери, "это наводит на мысль о возможности участия США в покушении или, по крайней мере, предварительной осведомленности о нем".

Все больше и больше, писала газета New York Times, Нкрума верил, что ганские изгнанники проходят подготовку и финансируются "империалистами". Его опасения укрепились после выхода в 1962 году книги Эндрю Талли "ЦРУ: The Inside Story", в которой содержался тревожный рассказ о разрушительном вмешательстве агентства в дела иностранных государств. По слухам, Нкрума купил пятьсот экземпляров этой книги, чтобы раздавать их друзьям и гостям. Для Нкрумы книга "казалась подтверждением того, что ЦРУ на самом деле было "реакционным" государством внутри государства, которое часто действовало само по себе, без указки Белого дома". Аккрская газета "Ивнинг ньюс" начала выступать с нападками на посла США Уильяма П. Махони и обвинила Корпус мира в том, что он является прикрытием для ЦРУ.

Американская писательница Майя Анжелоу, которая все еще жила в Аккре, была потрясена внезапными изменениями в повседневной жизни после нападения в Кулунгугу. "В один прекрасный день, - писала она позже, - лопнули пружины, и счастливые часы перестали идти. На жизнь президента было совершено покушение, и дух Ганы был отравлен этой новостью". Правительственные чиновники, добавила она, "начали повсюду искать шпионов". Посыпались обвинения в адрес американского капитализма, американского империализма, американской интервенции и американского расизма". Она разделяла это мнение. "Наконец-то, - думала она, - рядовые ганцы поймут, что мы, группа разочарованных чернокожих, не выдумываем истории об угнетении и дискриминации. Тогда они, не политики или интеллектуалы, они, фермеры, торговцы, клерки и водители автобусов, перестанут спрашивать нас: "Как вы могли уехать из Америки? Разве вы не скучаете по своим большим машинам?"

Но прежде чем она успела "по-настоящему сесть и насладиться пиром мести,