на столе лежали мои шансы на будущее, на жизнь, мои билеты. А передо мной был пистолет — шанс вскоре с этой жизнью расстаться. Я понимала, что Вэнь Фу может обмануть меня, ограбить, уничтожить, даже если я подчинюсь.

Что мне оставалось делать? Я была слаба. Я была сильна. И у меня была надежда. Надежда, от которой я не могла отказаться. И я стала его умолять.

В итоге оказалось, что я не ошиблась на его счет. Он солгал. Сказал, что забирает билеты, и положил их в карман брюк. Потом ушел в ванную, оставив меня на полу плакать. Но тут я увидела на столе брошенный пистолет. Я схватила оружие, сжала его обеими руками и громко позвала Вэнь Фу.

Когда мой бывший муж увидел меня с пистолетом, его глаза расширились, и он нахмурился. А затем оскалился:

— Ты не умеешь стрелять.

— Научусь, пока буду тебя убивать, — ответа — ла я.

— Я блефовал, — заговорил он. — Пистолет не заряжен. Я хотел только напугать тебя.

— Да? А что же ты тогда сам напуган? — спросила я, наставляя на него пистолет.

От жуткого приступа ярости я стала задыхаться. Я правда хотела его убить, не думая ни об алиби, ни о тюрьме, ни о способах бегства. Мне хотелось одного: убить этого человека. И, наверное, я бы это сделала, если бы в дверь вдруг не вошла Хулань.

— Ай-ай! — закричала она. — Что происходит?

— Он украл мои билеты!

Я ни слова не сказала об изнасиловании, хотя догадаться мог бы любой человек с головой на плечах: у меня были всклокочены волосы и порвано платье, а Вэнь Фу застегивал штаны.

— Где они? — спросила Хулань.

— В кармане его брюк, — ответила я, и тут мне в голову пришла идея. Я взмахнула пистолетом в сторону Вэнь Фу: — Снимай штаны и отдай их Хулань.

Тот уставился на меня, и тогда я нажала на курок, собираясь выстрелить в пол рядом с ним, чтобы напугать. Но пистолет выстрелил раньше, чем я думала, сильно дернув мне руку назад, и пуля пролетела чуть выше его головы и впилась в стену.

— Ты сошла с ума? — закричали они одновременно.

— Да! — крикнула я в ответ. — Снимай штаны!

И я снова нажала на курок, на этот раз попав в пол. Вэнь Фу выбрался из штанов и бросил их Хулань. Та нашла билеты и с победным видом протянула их мне.

— А теперь выкинь штаны в окно, — сказала я Хулань.

Она замерла лишь на секунду, затем, подумав, что я могу пристрелить и ее, быстро подошла к окну позади меня, открыла его и выбросила штаны на улицу.

— А теперь иди лови свои грязные портки! — сказала я бывшему мужу.

И он выбежал в дверь, ругаясь на чем свет стоит и угрожая. Как только дверь за ним закрылась, Хулань разразилась хохотом.

Хелен часто говорила со мной об этом дне, пока я не попросила ее не напоминать мне о нем. Зачем мне его помнить? Зачем слушать, как она рассказывает об этом кошмаре, как о чем-то смешном и веселом?

— Ой! — начинала она. — А помнишь, как Вэнь Фу попытался украсть у тебя билеты на самолет? И как ты наставила на него пистолет и заставила их вернуть? Но пистолет случайно выстрелил. Как это его напугало! О, я до сих пор вижу его лицо! Он чуть не выпрыгнул в окно вместе со своими штанами! А на следующее утро ты уже улетела. Как удачно!

И это правда. Для меня все сложилось удачно. Через шесть дней я была в Америке, с твоим отцом.

А еще через пять дней над Шанхаем взметнулись коммунистические флаги, и больше ни одно судно не могло выйти из его портов. Так что, как понимаешь, остававшиеся два билета были бы бесполезны. Я уехала в самый последний момент.

В Америке я поняла, что и твой отец, и я изменились, но в то же время остались прежними. Наша любовь друг к другу была той же, но он теперь любил еще и Бога. Он всегда мог говорить на английском, а я все еще не могла.

По ночам он обнимал меня так же, как в Шанхае, благодарный за то, что теперь мы вместе навсегда. Но я все равно часто заливалась по ночам слезами: «Он нашел меня! Он поймал меня!»

И твой отец говорил:

— Бэби, дорогая, тише, тише, забудь об этом. Ты теперь в Америке.

Я так ему ничего и не рассказала. Я вообще никому ничего не говорила. И девять месяцев спустя, может, даже немного меньше, я родила ребенка. Родилась ты.

25. СВАДЬБА БАО-БАО

Я чуть не упала с кресла. Она так спокойно сказала, словно о чем-то обыденном: «Я родила ребенка. Родилась ты».

— И? — замерла я, с ужасом готовясь услышать, что мой настоящий отец — Вэнь Фу.

— И, — продолжила мама, подбирая слова, — сейчас этот человек мертв. — Она кивнула, явно удовлетворенная этим фактом. — Теперь мне нечего бояться. Столько лет я ждала, что он выскочит из шкафа или вылезет из-под моей кровати.

По тому, как взлетели ее руки и подобрались ноги, я поняла, что инстинкты и реакции все еще никуда не делись.

— Но Красотка Бетти написала мне письмо. Видишь? Она сказала, чтобы я не волновалась. Он умер. Умер на Рождество. Можешь себе представить? На Рождество! Даже мертвый, он способен меня разозлить.

— Я не это имела в виду… — начала было я.

Но отчего-то — возможно, оттого, что и сама не знала, что имею в виду, — рассмеялась. Хотя была на грани слез.

А потом неожиданно для себя сказала:

— Какая страшная была у тебя жизнь! И ты думала, что должна держать это в секрете? — Она кивнула. — Даже от меня? — прошептала я.

Она кивнула снова. И вот тогда я больше не смогла сдерживать слезы.

— Теперь ты знаешь почему, — сказала она со вздохом.

И я подумала — значит, это правда. На самом деле мой отец — Вэнь Фу. Этот ужасный человек, которого ненавидела мама. Вздрогнув от этой мысли, я обхватила свои колени.

€ — Холодно? Можно включить обогреватель.

Я покачала головой. Сейчас я пыталась прислушаться к себе. Мне всегда казалось, что я похожа на мать: глазами, носом, подбородком, скулами, мелкими зубами, седой прядью, появившейся у меня на макушке в тридцать лет. И что рост, длину рук и ног я унаследовала от отца. Или того, кого считала отцом.

— Пожалуйста, повтори, почему ты должна