общества. «В пушкинском кабинете, у пустых книжных полок, был установлен микрофон, – записала в своем дневнике В. М. Инбер. – Дом сохранился хорошо, полы натерты, но повсюду змеятся трещины. Особенно сильно повреждена стена в бывшей спальне Пушкиных. Это результат трех бомб, упавших на Мойку в ноябре 1941 года»[825]. Заседание открыл вступительным словом известный исследователь творчества великого поэта профессор В. А. Мануйлов. Затем выступил Н. С. Тихонов, речь которого была созвучна переживаемому городом моменту. «Мы отмечаем этот день в обстановке сражающегося Ленинграда, – сказал он, – мы не можем быть сейчас ни в Михайловском, ни в Тригорском. Эти священные для нас места сейчас у немцев. Но здесь, в Ленинграде, Пушкин – участник нашей борьбы с поработителями. В бою участвуют не только люди с оружием в руках, не только современники боев. Наши предки величием своих деяний также борются за свою родину. Всю жизнь ненавидевший тиранию и рабство, воспевавший солнце человеческого разума, Пушкин сейчас с нами»[826].

10 июня 1943 г. в ленинградском Доме писателей прошла церемония награждения Н. С. Тихонова орденом Отечественной войны I степени, который вручил поэту начальник политуправления Ленинградского фронта генерал-майор К. П. Кулик. Символично, что местом награждения стал Дом писателей, немой свидетель трагической судьбы ленинградских писателей в период первой блокадной зимы. Как отмечалось в письме правления Ленинградского отделения Союза советских писателей в январе 1942 г. в Военный Совет Ленинградского фронта, «положение ленинградских писателей стало чрезвычайно тяжелым. За последний месяц умерло от истощения двенадцать писателей… В семьях писателей очень велика смертность. Достаточно сказать, что в семье крупнейшего советского поэта Н. Тихонова, работающего сейчас в литгруппе при Военном Совете, умерло шесть человек.

В Доме писателей и в надстройке лежат истощенные люди, которые не могут ходить и которым мы не в силах помочь»[827]. И вот теперь преодолевшие тяготы и невзгоды коллеги и друзья Н. С. Тихонова, среди которых были Всеволод Вишневский, Ольга Берггольц, Вера Инбер, Борис Лихарев, Александр Прокофьев, Виссарион Саянов и др., пришли в Дом писателей, чтобы поздравить его с заслуженной наградой. Будучи начальником оперативной группы писателей при политуправлении Ленинградского фронта, он активно сотрудничал в газете «На страже Родины», печатался в «Правде», «Известиях», «Красной звезде», «Комсомольской правде» и др. Вручение ордена Отечественной войны Н. С. Тихонову совпало с выходом в свет его книги «Ленинградский год»[828] – своеобразной летописи жизни города-фронта, фрагменты которой приводятся в качестве яркого иллюстративного материала и в настоящем издании.

29 июня 1943 г. состоялась организованная Управлением по делам искусства Исполкома Ленгорсовета встреча художников, посвященная творчеству старейшего ленинградского графика Анны Петровны Остроумовой-Лебедевой, учившейся в Петербургской Академии художеств у И. Е. Репина. Встреча проходила на квартире художницы на Нижегородской улице и носила неформальный характер. Сама А. П. Остроумова-Лебедева в этот день записала в дневнике: «Сегодня у меня собралась небольшая группа знакомых мне и незнакомых лиц, объединенных между собою любовью к искусству. Меня очень растрогало их посещение – прийти, несмотря на постоянный обстрел и бомбежку, на так жестоко обстреливаемую Выборгскую сторону, чтобы посмотреть мои работы и повидаться со мной. Хочу перечислить этих бесстрашных и мне милых людей: В. П. Белкин, В. А. Успенский, П. Е. Корнилов, Л. В. Шапорина, М. С. Федоров, А. И. Якубчик, Ю. В. Волкова, В. В. Милютина, М. В. Фармаковский, Б. И. Загурский, А. А. Бартошевич, И. К. Соколов, Н. Т. Яглова, О.Д. и М. В. Доброклонские, Н. В. Толстая»[829]. Среди «милых людей», пришедших на встречу с А. П. Остроумовой-Лебедевой, названо и имя Бориса Ивановича Загурского, начальника управления по делам искусств Исполкома Ленгорсовета, честного и отзывчивого человека, к которому шли за помощью известные и совсем неизвестные деятели искусств. Б. И. Загурский вернулся в управление по делам искусств весной 1942 г. после ранения, полученного на Ленинградском фронте, где он добровольцем воевал с первых дней войны, и, несмотря на контузию и цингу, сразу же возглавил нелегкую работу по организации помощи тем, кто, пережив первую блокадную зиму, все еще находился на грани жизни и смерти. Поскольку выделяемых Продовольственной комиссией Военного Совета Ленинградского фронта талонов на дополнительное питание не хватало всем работникам искусств, приходилось распределять их по очереди.

Хождения в управление по делам искусств за этими спасительными талонами нашло свое отражение в блокадных дневниках[830]. Б. И. Загурский прилагал настойчивые усилия для улучшения продовольственного положения работников искусств, и эти усилия в конце концов приносили определенные успехи. В одном из обращений к председателю Исполкома Ленгорсовета П. С. Попкову он писал: «Прошу Вас, помогите нам в разрешении вопроса об организации столовой без вырезки талонов на 300 человек. Сейчас у нас налицо 1100 человек работников театров, музеев, художников, композиторов, архитекторов, профессоров Академии художеств, Консерватории, Театрального института и других учреждений. Умерло за зиму 538 человек». В апреле 1942 г. Б. И. Загурскому все же удалось получить разрешение на открытие столовой для работников искусств в помещении БДТ имени М. Горького, находившегося тогда в эвакуации[831].

Говоря об июньских событиях в городе-фронте, следует упомянуть, что, быть может, совсем не случайно в конце июня 1943 г. во Дворце пионеров состоялась встреча ленинградских школьников с делегацией воинов Волховского фронта. Особое впечатление на гостей произвела выставка детского творчества, на которой был представлены работы детей блокадного Ленинграда[832].

Документы

Из блокадного дневника старшего бухгалтера

Института легкой промышленности Н. П. Горшкова 1943 год. Июнь.

1 июня. Солнечное утро. Была воздушная тревога с 5 ч 15 мин до 6 ч 20 мин. Было тихо.

Днем хорошая и довольно теплая погода. При облачном небе в 16 ч 25 мин загудела тревога. Отбой был дан в 17 ч 42 мин. Было тихо, но наши самолеты все время гудели в воздухе. В остальной части дня и ночью ничего особенного.

2 июня. С утра сплошная облачность. Тишина. Днем хорошая теплая погода. Изредка издалека одиночные арт. выстрелы. Ночью тревога, с 0 ч 15 мин до 2 ч. Вдалеке много били зенитки.

3 июня. С утра легкая облачность. Тишина. Днем теплая хорошая погода. Вдалеке редкая арт. стрельба. Ночью, с 0 ч 15 мин до 2 ч 05 мин, воздушная тревога. Так же, как и вчера, сильно и много стреляли зенитки на близких подступах к городу.

4 июня. Хмурое утро. Тепло. Днем облачно и временами дождь. С утра доносится грохот залпов тяжелых орудий. Где-то вдалеке идет арт. бой. Днем летали вражеские разведчики, сбрасывали листовки. Наши зенитки вели сильный огонь и отогнали.

5 июня. Суббота. Ясное теплое утро. Тихо. Днем чудесная погода. В 12 ч 40 мин объявлена воздушная тревога. Отбой в 13 ч 15 мин. Было тихо. В остальной части суток в городе было спокойно. Изредка издалека слышны арт. выстрелы.

6 июня. Солнечное прохладное утро. Днем хорошая теплая погода. На солнце +28°. Изредка слышны обычные арт. выстрелы с фронта.

В городе никаких перемен. К вечеру густая облачность. По случаю выходного дня граждане занимаются огородными работами, как в городе, так и за городом. Идут и едут с