Шрифт:
Закладка:
Анархизм, оказавшись в центре внимания этой книги, ставит нас перед проблемой свободы. По крайней мере, в том виде, в котором она существовала в первой трети прошлого века. Может показаться, что битва за свободу проиграна. Найдется предостаточно аргументов в пользу того, что мы движемся к полностью несвободному обществу, где тотальное управление людьми будет осуществляться с помощью денег, внушенных страхов и смыслов, навязанных рекламой и пропагандой.
И тем не менее проблема свободы возникает вновь.
Она возникает, несмотря ни на что.
И это оставляет нам надежду. Сейчас я говорю уже не об анархической свободе и вообще не о политической свободе, а о свободе как о величайшей загадке, стоящей и перед каждым из нас в отдельности, и перед всем человечеством. Окажется ли каждый из нас способен так сражаться за свою свободу, как сражался когда-то Махно? Хотелось бы верить.
По-моему, символично, что в кружках «анархистов-мистиков», действовавших в 1920-е годы при музее П. А. Кропоткина в Москве (а в 1930-е годы – подпольно, в связи с арестом руководителей), был молодой анархист из Гуляй-Поля учитель Игорь Брешков.
Каким-то образом батькина «воля» отозвалась в душе его односельчанина поисками духовной свободы. Руководители кружков А. А. Солонович и Н. И. Преферансов считали, что революция бессмысленна без духовного преображения человека. «Мистики» были связаны с древней эзотерической традицией мистических орденов Европы, изучали восточную мудрость, вопросы искусства… Против них ополчились анархисты-практики, в том числе и аршиновское «Дело труда». Но вдова Кропоткина, Софья Григорьевна, и старая народоволка Вера Фигнер признали в них продолжателей дела князя-бунтовщика. Они понимали, что дело отнюдь не в «мистицизме». Вера Николаевна Фигнер просидела в Шлиссельбурге двадцать лет и знала, о чем идет речь: дух ищет свободы. А она знала, что такое свобода после двадцати лет заточения! После двадцати лет окружающего ее отчаяния, попыток самоубийства, самосожжений, сумасшествий – она знала, что в конечном счете важным является только одно: свобода внутренняя, над которой не властны даже стены тюрьмы, – а не то, кем человек числит себя и с какою яростью клеймит противников… Она понимала, как понимали и руководители кружка, что большинство его участников при существующем режиме обречены. Об этом предупреждали всех вступающих. Она понимала, что ее, как реликт русской революции, не посмеют тронуть, и до поры прикрывала своим авторитетом крохотный островок свободомыслия… Она понимала также и то, что многие молодые люди, собирающиеся в помещении кропоткинского музея, не выдержат удара власти. Кто-то погибнет. Кто-то совершит предательство. Но кто-то достигнет успокоения человека, приговоренного к свободе. У свободы нет других путей от рождества Христова.
И есть высшая свобода – чистота сердца и мир его. И есть семь господств гнева: тьма, вожделение, лукавство плоти, яростная мудрость… И последняя всего опаснее, ибо сказано:
Мир вам! Мир мой,
Приобретайте его себе! Берегитесь, как бы
Кто-нибудь не ввел вас в заблуждение, говоря:
«Вот сюда!» или «Вот туда!»
Ибо Сын человека
внутри вас. Следуйте
за ним! Кто ищет его,
найдут его… (20, 325).
Читателю может показаться, что мы отошли слишком далеко от темы: Махно и мистический анархизм как будто никак не связаны. Сам он понять нового «интеллигентного» течения, конечно, не мог бы и, вероятно, испытал бы смутную враждебность к его приверженцам. Но существует Игорь Брешков, 1913 года рождения, которого детские воспоминания о черных знаменах махновщины привели на конспиративные квартиры последних анархистов в Москве. Он не был близок руководителям кружка и не входил в круг посвященных; легенды, которые многовековая традиция мистических орденов требовала передавать только изустно, не были поведаны ему. Но вольнослушателю кружка Брешкову все же вменялось в вину слушание «стихов анархического содержания» поэта М. Волошина – значит, стихи, по крайней мере, он слышал? И, следовательно, живым, неоскверненным воздухом дышал?
Значит, дышал.
Нет, Брешков не повинен в том, что он остался всего лишь начинающим учеником свободы. В первый раз он был арестован в 1932 году, вторично – в 1936-м. На следствии давал сдержанные показания, но, в общем, держался неплохо. Отсидел свой срок. Работал по реабилитации библиотекарем. Сын его не зарядился от отца энергией бунта против закабаленности, которая одних толкает на мятеж, а других – на великое подвижничество. В нем, следовательно, магнетизм махновщины иссяк. Но он обнаруживается вдруг в других людях, вступивших на тропы свободы, ибо бунт против несправедливости – первая и необходимая ступень в борьбе за нее.
Мне не хотелось бы делать никаких окончательных выводов. Революция – слишком страшная драма, чтобы успокоиться наклеиванием ярлыков на ее участников. Россия страшно наказана за вступление в «господство гнева» и попустительство «яростной мудрости». Гнев стал ее болезнью, гневом она разрушает и подтачивает себя. Если она не преодолеет внутреннего озлобления, она погибнет. Для этого нужна и переоценка прошлого. Я просил бы моих дорогих читателей, дошедших до конца этой книги, отыскать еще замечательные очерки Сент-Экзюпери, посвященные гражданской войне в Испании, которая в 1936-м, как Россия в 1917-м, жаждала преображения:
«Сами того не зная, мы ищем новые заповеди, которые оказались бы выше всех наших временных, предварительных заповедей…
Мы идем на войну друг против друга по направлению одной и той же земли обетованной…
Мы идем к грозовому Синаю…» (88, 40–44).
Очень хочется верить, что это действительно так, и грозовой Синай – новый смысл, который был бы выше всех частных, разделяющих человечество смыслов, – в конце концов после мучительных поисков будет все-таки найден нами.
Библиография
1. Антонов-Овсеенко В. А. Записки о Гражданской войне. М.; Л., 1993 Т. 3–4.
2. Аршинов П. А. История махновского движения. Берлин, 1923.
3. Аскольдов С. А. Религиозный смысл русской революции // В кн.: Вехи. Из глубины. М., 1991.
4. Ашахманов П. Махно и его тактика: (К годовщине гибели петроградской бригады) // Военное знание. 1921. № 18.
5. Бек А. А. Такова должность. М., 1973.
6. Белаш В. Ф. Махновщина // Летопись революции. 1928. Т. X. № 3.
7. Белая Россия: Сб. материалов. № 1. Нью-Йорк, 1931.
8. Белоусов В. В. Воспоминания. Архив автора.
9. Валентинов А. А. Крымская эпопея: Архив русской революции. М., 1991. Т. 5.
10. Вересаев В. В. В тупике: Воспоминания об истории создания романа // Огонек. 1988. № 30. С. 30.
11. Волков С. Е. Банда Махно в Курской губернии. Курск, 1929.
12. Волковинский В. Н. Махно и его крах. М., 1991.
13. Вольный Бердянск. Бердянск, 1919.
14. «Вся земля – народу в собственность». Брошюра. Государственный архив Российской Федерации. Ф. 355. Оп. 1. Д. 26.
15. Гераcименко Н. В. Батько Махно: Мемуары белогвардейца. М., 1990.
16. Городской вестник. Самара, 1918.
17. Деникин А. И. Очерки русской смуты. Берлин, 1926. Т. V.
18. Дубинский И. В. В строю червонных казаков // Новый мир. 1959. № 2.
19. Дубровский З., Кузнецов Е. История одного забытого имени (О Полонском) // Индустриальное Запорожье. 1988. 10 июля.
20. Евангелие от Марии. В кн.: Апокрифы древних христиан. М., 1989.
21. Егоров А. И. Разгром Деникина. М., 1931.
22. Есаулов П. Налет Махно на Бердянск // Летопись революции. 1924. № 34.
23. Ефимов Н. А. Действия против Махно с января 1920 по январь 1921. В кн.: Сборник трудов военно-научного общества при военной академии. М., 1921. Кн. 1.
24. Зозуля Е. Д. Мелочь. В кн.: Зозуля Е. Д. Собр. соч. М.; Л., 1928.
25. Иванов В. Пархоменко: Роман. М., 1951.
26. Игренев Г. Екатеринославские воспоминания // В кн.: Революция и Гражданская война в воспоминаниях белогвардейцев. Гражданская война на Украине. М.;
