потекли слёзы, я обняла его, прижавшись изо всех сил, закрыла глаза и уткнулась лицом в плечо. Сила сзади начала больно обжигать. Я не хотела умирать вот так. Я вообще не хотела умирать, но выбора не осталось. Я сделала всё, что смогла. Я подвела друзей, я подвела всех, кто нам помогал, а теперь они погибнут, и Маркус умрёт из-за меня. У нас было так мало времени вместе, видимо, нам просто было не суждено жить дальше, а богам мы просто мешали. И вот теперь мы умрём вместе.

— Я люблю тебя, — прошептала я и крепче обняла избранника.

Лёд нарастал и свисал ледяными сосульками до пола, температура опускалась всё ниже, и холод пробирал, заставляя трястись. Я дрожала от холода, страха и обиды. Слёзы на лице начали замерзать. Последние волны энергии протянулись к магу, и сила заискрилась от напряжения. Спину обожгло, я почувствовала боль от пульсации и сжалась в комок. Время словно замедлилось, а потом и вовсе остановилось, отсчитывая последние крупицы для нас.

— Да чтоб вас, — злобно раздалось сзади, а затем с двух сторон от меня что-то грохнуло, и послышался звон металла.

Я вскрикнула от испуга, ожидая вспышку боли, но наступила тишина, а тлеющие угольки кровавой связи заполыхали вновь, а затем чьи-то руки обняли меня и прижали к себе. Я боялась открыть глаза, но почувствовала, что пустота внутри постепенно исчезала.

— Все хорошо, девочка моя, я с тобой, — услышала я знакомый голос, неуверенно отстранилась и взглянула в любимые алые глаза, не веря в происходящее.

Не до конца понимая, что произошло, я обернулась. Винсент смотрел на нас ненавидящим взглядом. Он сжал челюсти так, что заходили желваки, покачал головой, а затем развернулся и вышел. В камере стремительно начало темнеть. Маркус встал с пола и поднял меня, но я вжалась в вампира, не веря в происходящее и боясь, что отпусти я его, хрупкая реальность просто рассыплется на осколки. Слёзы полились с новой силой и тут же замерзали на щеках, делая мне больно. Лёд заполонил почти всю комнату, сплетаясь в причудливые узоры, мои руки начали синеть, пальцев я вообще не чувствовала, а с Маркуса стекала на пол тьма, извиваясь, словно живая.

— Ты должна успокоиться, — мягко сказал он, подняв мою голову за подбородок, хотя я чувствовала, что он в бешенстве.

Связь полностью восстановилась! Я снова ощущала все его эмоции. Он жив, он со мной, теперь я просто обязана прийти в себя и закрыть завесу.

Он нежно провёл рукой по щеке, вытирая пальцем мокрые дорожки, нагнулся и поцеловал меня, всё сильнее обнимая и прижимая к себе. Его тепло успокаивало, проникало внутрь и грело измученную душу, наполняя её любовью вместо страха. Холод постепенно отступал. С лёгким звоном лёд начал осыпаться со стен и стремительно таять.

Маркус взял меня за руку, грея замерзшие пальцы, и мы вышли в коридор. Бои, почти подобравшиеся к нам, мгновенно прекратились. Потоки тьмы, стелющиеся по полу, устремились к врагам, и те в мгновение осыпались. Теали увидела нас и испустила вздох облегчения, но в её сердце торчал кинжал. Её кожа потемнела и осыпалась, оставив лишь горстку пепла. Я так устала и измучилась, что лишь молча уставилась на неё. Она всегда боялась, что сын останется без матери, и так оно и случилось, будто какая-то злая ирония.

Стоило мне скользнуть взглядом по коридору, как воспоминания о видениях встали перед глазами и заставили меня обернуться. Я посмотрела вправо, но не увидела никакого пролома в полу, только каменный пол.

— Внизу что-то есть, — прошептала я и сжала руку вампира, — что-то важное. В видении тут был пролом, и я прыгнула туда.

Маркус осмотрел остальных, потом обернулся и перевёл с меня взгляд на пол, тьма заструилась, сгущаясь в плотную непроглядную дымку. Я услышала треск, а потом камень с грохотом обвалился, открывая точно такой же зияющий разлом, уходящий в темноту, как был в том видении.

Не говоря ни слова, вампир взял меня на руки и шагнул вперёд. Мы мягко приземлились, и он поставил меня на землю, я осмотрелась, но ничего не смогла разглядеть. Тьма тут была какая-то неестественная и будто густая. Над нами засиял энергетический шар и осветил некоторое пространство. Мы находились в небольшом помещении с колоннами, уходящем в запечатанную арку. Она еле видимо сияла в темноте, а при нашем приближении задрожала и распалась. Проход привёл нас к развилке. Правый и левый проходы были завалены камнями, а центральный вёл к просторной комнате. Судя по убранству, это была спальня, но мебель и прочие атрибуты почти истлели. С противоположной от кровати стороны на небольшом алтаре лежала обложка от книги, украшенная металлическими уголками. От времени её страницы не сохранились.

Перед алтарём на полу виднелась фигура женщины, больше напоминающая мумию. Кожа тёмно-коричневого цвета тонкой плёнкой покрывала череп, на голове поблескивал в свете шара изящный венец, а от платья почти ничего не осталось. Из живота женщины торчал меч. Весь клинок покрывали письмена, а вокруг ручки клубилась темнота.

Я шумно вздохнула, и меня резко выбило из реальности. Я находилась в той же комнате, что и секунду назад, но она была обитаема, а мебель целая. На стенах горели свечи. Мимо пробежала красивая женщина с алыми глазами. Её одежды были покрыты пятнами крови, а волосы спутались в колтуны. Она подбежала к шкафу, достала толстую книгу и перенесла её на алтарь. Постоянно оглядываясь, она быстро листала её трясущимися руками, но никак не могла найти нужное.

— Думаешь, можно вот так просто нас убивать? — раздался сзади высокий женски голос с нотками обиды.

Женщина обернулась. Перед ней стояла невысока девушка с длинными русыми волосами, и в руке она держала длинный чуть изогнутый меч. За ней стояли два высоких вампира, отрезая пути к бегству.

— Отец уже мёртв, он тебе не поможет, — добавила она, — и во всем виновата ты. Что мы тебе сделали, что ты решила убить собственных детей?

— Сена, — заговорила женщина, чуть не плача, — моя малышка, посмотри, какой ты стала. Мне больно видеть, каких монстров я породила.

— Ты была человеком, мама, — пожала та плечами, подходя ближе и сжимая крепче клинок, — а мы уже не люди. Странно полагать, что мы такими и останемся.

Вампирша кивнула, и братья схватили женщину за руки, не давая двигаться.

— Ты убила Моанику, — повысила голос Сена, а на глазах девушки блеснули слёзы, — люди тебе ближе собственных детей?

— Ты не понимаешь…

— И не хочу понимать. Я не дам тебе