это если не заметить, что тёмно-зелёные листья с потрясающей достоверностью вырезаны из нефрита.

На полу красовался толстый серый ковер с тёмным узором по краю. Одна из самых тяжеловесных покупок из Берлина. При воспоминаниях о длине таможенной формы, которую пришлось тогда заполнять, у Гермионы до сих пор дрожала правая рука.

Я думал, что в домах гриффиндорцев больше красного, — сказал Люциус. — И всюду львы.

От красного цвета болит голова. У меня есть кое-где пурпурный и бордовый, — тихо ответила Гермиона, занимая место напротив. — К тому же, чтобы быть гриффиндорцем в полном смысле этого слова нужно закончить факультет Гриффиндор школы чародейства и волшебства Хогвартс. Я же… . у меня и школьного аттестата нет.

Когда выдастся свободная минутка, мы это исправим, — отмахнулся Малфой.

На столике между ними появился серебряный поднос с фарфоровым чайником, обернутом в хрустящее белое полотенце, чашки и стеклянная сахарница.

Эльфы, — пробормотал Люциус. — Да, Драко рассказывал, что ты стала рабовладельцем.

Гермиона предположила, что Люциус Малфой в своей обычной манере вновь начнет кружить вокруг цели своего визита, как охотящийся волк вокруг охраняемого стада и приготовилась к беседе, минимум, на четверть часа о погоде, доме и её путешествии из Финляндии в Англии. Но, к её изумлению, мужчина, даже не сделав первого глотка из чашки, перешел к делу.

У нас беда, Гермиона. Сегодня утром состоялось заседание Совета Магов. Предполагалось, что не будет ничего необычного — организационные вопросы, возможно, выборы нового секретаря. Ждал голосования пункт закона о налогах на использование мётел. Но…  Дамблдор, — фамилию директора Малфой выдохнул с бессильной ненавистью. — Решил разыграть одну из своих карт. Несколько часов назад представитель семьи Уизли стал «лордом» Совета Магов.

Кто? — Гермиона едва не подавилась горячим чаем. Закашлялась. — Кто из них?

Встречаться с семьёй Уизли, некоторых представителей которой она, несмотря ни на что, уважала, раньше времени не хотелось.

Артур Уизли. Этот…  рыжий тупой самодовольный лох!

Не сдержавшись, девушка хихикнула. Хотя впору было испугаться. Откровенное отвращение и ненависть на холёном лице лорда Люциуса Малфоя смотрелись жутковато. Не хотелось бы ей когда-нибудь заслужить подобное отношение. Но для волшебника это было мимолётной слабостью.

Да, Гермиона. Тесное общение с Антонином Долоховым никому из нас на пользу не пошло. Честно говоря, от некоторых словечек я до сих пор не могу избавиться. По словам Нарциссы, это придает моей речи некий… колорит.

Гермиона чуть улыбнулась. Да, Долохов легко мог бы написать многотомную энциклопедию по науке ругательств и оскорблений.

Это…  отродье сильно нажилось на послевоенных штрафах. Помнишь, наше драгоценное Министерство Магии уничтожило финансы почти всех чистокровных семей Англии — Ноттов, Малфоев, Гойлов, да покоятся они с миром, Креббов, Паркинсон. Всех! Даже Забини, хотя они и пришлые и в войне не участвовали, не избежали общей участи. Теперь-то всем известно, что большая часть тех груд золота была потрачена не «на восстановление инфраструктуры волшебного сообщества Великобритании», а в конкретные карманы. И Уизли были одним из этих карманов, потому что трое из этой семейки работали в Министерстве.

Нувориши.

Гермиона мысленно предположила, что даже с наследством семьи Лестранж, талантом Драко Малфоя вкладывать деньги в дело, сейфы Малфоев не восстановились полностью. За последние несколько лет они не приобрели никакой недвижимости из-за запрета Визенгамота, хотя и умудрились привести в порядок Малфой-мэнор.

Видимо, Люциуса бесконечно уязвляло, что «какие-то Уизли, предатели крови и доверия» теперь богаче, чем знаменитые Малфои. Этот человек успокоится только когда все Уизли, а лучше все рыжеволосые волшебники, отправятся на тот свет.

Гермиона никогда не вникала в причины этой межклановой розни, но в эту минуту подумала, что истоки конфликта нужно изучить. Не возникает такая вражда на пустом месте.

И самое отвратительное, что никто не имеет возможности возразить. Финансовое ядро сформировано в банке «Гринготтс». Сто тысяч галеонов — гоблины это подтвердили. К тому же Уизли стали представлять в Совете Магов интересы магической расы. Интересы вейл, — и он пояснил удивлённой Гермионе. — На юге страны поселился небольшой клан. Всего дюжина особей. Их жилища очень удачно расположены на недавно купленной Ласками земле. Вейлы — существа в стране новые, хотя и всеми признанные. И им плевать на статус предателя крови и политические интересы. Они хотят жить спокойно, растить своих детёнышей и творить магию.

А жена Билла Уизли, Флер, на четверть вейла, — добавила Гермиона.

В глазах общественности это лишь повышает его значимость. Очень немногие волшебники теперь знают, что Уизли называют «предателями крови» не потому что они общаются с магглорожденными, а потому что они обманули многих магов, предали доверие.

Волшебник замолчал, глядя на остатки чая в своей чашке. Наконец, продолжил:

В стане Дамблдора прибавление. Думаю, это связано с событиями последних двух месяцев. Информационная война нам удалась. Ты будешь удивлена, но журнал «Колдуны и ведьмы» стал довольно популярным изданием. Семьсот волшебников выписывают его. И не только ради гороскопа и лунного календаря. Дамблдор чувствует, что что-то готовится и пытается обезопасить себя со всех сторон. Он больше не глава Международной Конфедерации Магов, но по-прежнему представляет нашу страну. В Визенгамоте его переизбрали на новый срок, так что места в Совете Магов он не теряет. Уизли обязаны ему всем и в Совете Магов будут поддерживать любые, даже самые бредовые идеи. Ещё один голос в копилку Дамблдора.

Боюсь, я вынужден просить тебя поторопиться с вступлением в Совет Магов. Год, о котором мы договаривались, истекает через сорок дней. К этому сроку всё должно быть готово для вступления мисс Гермионы Грейнджер в Совет Магов. Я лично проведу переговоры с гоблинской общиной. Они назначат старейшин, которые подтвердят твои привилегии. Теперь, обсудим твою будущую семью. Милисент сообщила, что большая часть условий уже выполнена. Вижу, что написание Кодекса рода идёт полным ходом, — он кивнул на замотанную платком руку. На белом шелке проступили кровавые пятна. — Начертание тебе выполнили, герб составили. Что-то ещё. Ах, да дети! Как у тебя… .

Именно этот момент кто-то из детей выбрал, чтобы как следует покричать, требуя смены пелёнок или еды. Лобби, к сожалению, не всегда успела предупредить их желания. Открытые для лучшей циркуляции воздуха двери обеспечили хорошую акустику. К одному голосу мигом присоединился второй и секунд через тридцать дети вопили уже хором. Поупражнять лёгкие они любили.

С детьми, — растерянно закончил фразу волшебник. — Грейнджер? Это ведь дети? И не один, судя по звуку, не один. Откуда они, Грейнджер?

Они…  хм, мои. Мои дети. Четверо.

Покажи их. Я хочу их увидеть, — потребовал лорд Малфой. — Немедленно!

Гермиона колебалась недолго. В конце концов,