Ветер унес ответ Клеры, и в течение следующих десяти минут они бежали в водовороте льда, ветра и летящих ветвей, уклонялись от всего, чего могли, и, полагаясь на толщину своих пальто и капюшонов, принимавших на себя тяжесть любых ударов, которых не удавалось избежать.

Час спустя они пробирались по проселку между осажденными льдом картофельными полями, шагая по хрустящим замерзшим лужам. Живая изгородь была усеяна кустами хор-яблок, темно-красные плоды блестели от инея.

— Где же она? Типичная Ара. Она заставит меня бежать до самого Кринга. — Клера снова поравнялась с Ноной.

— Ты очень хочешь найти Ару, — сказала Нона, глядя на подругу. — Я не думала, что она тебе нравится.

— Да, нравится. — Клера перевела дыхание. — И ты должна выбросить этот меч. Он только мешает, и ты вряд ли сумеешь им воспользуешься. Мы еще не прошли нож-работу!

— Я должна выбросить этот меч? — Нона замедлила шаг.

— Он, должно быть, весит целую тонну.

Нона остановилась. Она держала меч между ними.

— Я должна его выбросить? — Она встретилась с темным взглядом Клеры. — Он мне не нужен?

Клера отвела взгляд, устремив его на дорогу впереди.

— …Нона…

Нона дала мечу упасть. Тот упал острием вперед и застрял в земле между ними.

— Тогда пошли. — И она побежала дальше.

— Эй! Послушницы! — Крик позади них.

Нона и Клера остановились и обернулись. Через мгновение Нона уже держала Ару в руках. Наследница Йотсисов с горящими глазами и покрасневшим от ветра лицом, улыбаясь, обняла ее в ответ.

— Кто ты такая и где спрятала Нону? — Ара сжала ее и отступила назад. — С каких это пор ты обнимаешься?

— Я — твой Щит. Ты должна крепко держать свой Щит. — Нона оглядела холодный лагерь Ары. Только бурелом и ствол, на котором можно посидеть. — Теперь мы должны найти Зоул.

— За каким чертом? — Клера внезапно рассвирепела.

— Зоул? — Улыбка Ары погасла. — За нее отвечает Таркакс. Нам нужно найти Джулу и Рули!

— Зоул, — подтвердила Нона. — Потому что Сестра Яблоко больше не присматривает за тобой, а нам нужен Таркакс на случай, если кто-нибудь попытается тебя убить. Кроме того, местность кишит дарнишскими рейдерами. Я видела еще одну группу в двух милях отсюда. И это уже третья, которую я видела.

— Во-первых, Сестра Яблоко за мной не присматривала! — Ара огляделась, как будто Отравительница могла стоять за деревом. — Или?

— Опять рейдеры? Я ничего такого не видела! — Клера обернулась и посмотрела на дорогу.

— Нам нужно двигаться! — Нона направилась обратно к тропе.

— Нона! — закричали они обе.

Нона остановилась и повернулась к ним.

— Сестра Яблоко шла за тобой тенью. Она — старшая Сестра Благоразумия; вряд ли ты в состоянии увидеть ее. И да, Клера, еще рейдеры. Они не увидели нас во время шквала, или увидели и не заинтересовались. Но, может быть, в следующий раз. — Она снова двинулась в путь. — Пошли, — бросила она через плечо.

Ара захотела узнать, откуда Ноне известно о присутствии или отсутствии Сестры Яблоко, учитывая невозможность обнаружить Серую Сестру, которая не хочет, чтобы ее видели. Поэтому, пока они спешили по дороге, Нона рассказала им всю историю, за исключением той части, где говорилось, что Зоул — легенда-четыре-кровка, исполняющая пророчества. Ей самой эта часть не слишком нравилась. Не то, чтобы она хотела стать любимицей Сестры Колесо или что-то в этом роде... просто это не имело смысла. Отдав Зоул на попечение церкви, Шерзал заставила Настоятельницу Стекло поверить в ее добрые намерения. Это был драгоценный дар: он снимал всякое подозрение, что сестра императора хотела украсть Ару или Нону, чтобы управлять Аргатой или пророчеством. Вместо этого она отдала Настоятельнице Стекло Аргату и передала ей контроль над пророчеством, каким бы фальшивым оно ни было.

И все же… Нона знала, что намерениям Шерзал нельзя доверять. Она пыталась похитить Ару. И она отправила Йишт в монастырь, чтобы украсть корабль-сердце… Не была ли Зоул ценой, которую Шерзал согласилась заплатить за возможность украсть его?

Наконец Нона выложила им все, и Ара, казалось, удовлетворилась.

— Итак... если ты провела все утро, охотясь в лесу и помогая сестре Чайник... это объясняет, почему тебе пришлось так быстро бежать, чтобы догнать меня. — Ара перевела дыхание и продолжила. — Но ты же сказала, что Клера бежала, чтобы догнать тебя... так почему же она тоже так сильно отстала? Сестра Сало сказала, чтобы все шли медленно и размеренно, так что с тех пор, как я выбралась из хаоса на реке, я только так и иду.

Они обе повернулись, чтобы посмотреть на Клеру, которая бежала рядом с ними, с красным лицом, держась за бок. Под их пристальными взглядами она споткнулась и остановилась.

— Мне нужно отдохнуть. Я не могу бежать всю дорогу до Кринга. Осталось еще добрых шестьдесят миль!

— Почему ты так сильно отстала от Ары? — спросила Нона.

— Заблудилась, я уже сказала. Понятно? — Клера нахмурилась, раздраженная. — Я — городская девочка. Может, тебя и вырастили волки, а у Арабеллы были поместья, где можно было охотиться, но я знаю улицы, рынки и дома, и если я вижу три дерева вместе, то понимаю, что пошла не туда.

Укрытие на вторую ночь пришло в виде свинарника среди множества сараев, которые, по мнению Ноны, придавали деревне процветающий вид. Их первым приветствием были два острия вил и поспешное собрание свирепых крестьян, вооруженных топорами и мотыгами. Благодаря гладкой дипломатии Ары, первое предложение о жестоком убийстве было отклонено, чтобы освободить место второму — дать им место в незанятом хлеву на свежей соломе и угрожать насилием, если они попытаются сделать «что-нибудь смешное». Клера, порыбачив в рясе в уединении их нового жилища, поймала горсть серебра, из которого выудила медяк и пошла, чтобы купить квадратную буханку черного хлеба и обертку прогорклого масла.

— Откуда у тебя столько денег? — спросила Нона, жуя свою порцию хлеба.

— Я же говорила тебе, что судьба моего отца изменилась. — Челюсть Клеры выпятилась, когда она принялась перемалывать хлеб. Казалось, что использовалось больше песка, чем муки. Золотой соверен пробежал по костяшкам пальцев: — Церковь учит вере, но со временем ты узнаёшь, что именно деньги двигают горы. Церковь проповедует вероучение Предка, но золото говорит. Все, что мы делаем, все эти дела с императорами и храмами, все войны, союзы, убийства, больницы... все это плавает на деньгах. Финансы — вот потоки, которые двигают эти вещи и заставляют их танцевать. Политика, религия, любовь, вера, даже ненависть — это только то, что говорят люди. Это... — она поднесла монету к глазам, зажав между большим и указательным пальцами. — Это то, что они хотят на самом деле.

— Очень поверхностный взгляд на мир, Клера. — Ара наблюдала за ними из угла, сгорбившись в своем покрытом льдом пальто.