Шрифт:
Закладка:
– Не я! Я же обещал вас не убивать, помните?
– Да не о тебе речь, товарищч! Клянусь акульим плавником, у меня найдётся не одна пачка неоплаченных счётов к другим умникам. А тебя попрошу об одном – передай своей родственнице, шоб впредь в лавку ко мне ни ногой, а не то…
– Банни больше не будет! – со всей искренностью поклялся я.
Библиофил оценивающе оглядел мои плечи, хмыкнул что-то по поводу хлюпиков в бабских халатах и вдруг резко развернулся налево:
– Вот он, гад… Шоб я стал килькой в томате – точно он!
– М-м… простите, кто?!
Вдоль улицы, по направлению к книжной лавке, неторопливо шествовал толстый молодой мужчина с усиками, в модной одёжке и с большим космическим бластером на пузе.
– Последний лауреат… – мстительно прошипел мэтр Семецкий, до хруста в пальцах сжимая стальной гарпун. – Он устроил взрыв и завалил меня книгами в моём же магазинчике. Смерть была долгой и мучительной… Так этот разжиревший моллюск прилюдно пообещал в следующий раз просто пристрелить меня из бластера. Вот с него-то я и начну… На фока-рей мерзавца! В кандалы таки и в трюм! За борт под килем, морского ежа ему в глотку, кар-р-р-рамба!!!
И робкий книготорговец (или отчаянный капитан?) с рёвом бросился на недавнего обидчика. Как я понимаю, этот убийца был не единственным, но первый чек к оплате предъявили именно ему. Бездарно отстреливаясь от рычащего «морского волка», бедолага пытался удрать, а китобой Семецкий ловко бил его гарпуном по новым джинсам… Мы не вмешивались, и вскоре вопящая парочка исчезла за поворотом.
– Пошли домой, – первым предложил я, – мне надо переодеться.
* * *
Нам было не особенно далеко, пешочком, с расстановочкой дотопали за полчаса. Весь путь прошёл в лёгкой, ничего не значащей болтовне. Погода в Городе всегда летняя, не жара, но можно разгуливать по улицам босиком и в халате. Мой костюм никого не смущал, косые взгляды, конечно, были, но именно косые, а не плотоядные. Я льстил себе робкой надеждой, что меня просто узнают в лицо как знаменитого мужа ведьмы и бесстрашного пулемётчика, в одиночку прогнавшего всех демонесс сейлор-мунистой компашки. Хотя Фармазон хмуро отметил, что это лишь по причине общей сытости, время-то обеденное. Наташина квартира в Городе, если помните, расположена на третьем этаже бывшего купеческого особняка (по крайней мере, он так выглядит). При виде знакомого подъезда почему-то сразу вспомнился мой китайский друг – усатый дракон Боцю. Любитель изящной словесности и белых стихов мог быть очень полезен в сражениях с летающими демонессами, но увы… Боцю слишком хорошо воспитан и не позволит себе причинить хоть какой-нибудь вред миловидным девочкам в мини-юбках. Если даже его удалось бы уговорить, то нет ни малейшей гарантии, что под перекрёстный огонь драконьего гнева не попадёт наша глупая Банни, а этого мне никто не простит. Поднявшись на третий этаж, я некоторое время провозился с дверью. В принципе она меня знала, но не открывалась, так как Наташа выдрессировала её реагировать на приказ. Босой пяткой о бетонный пол особо эффектно не пристукнешь… Дверь распахнулась, лишь когда я просто наорал на неё и дважды саданул кулаком. Кулак ушиб, зато мы смогли попасть в квартиру. Но прежде, чем я переступил порог, сзади раздалось приглушенное всхрюкивание, и, обернувшись, мы втроём узрели нашу соседушку с нижнего этажа. Внешность у старушки – только детей распугивать, да и не у каждого взрослого психика выдержит. Это она плескала в меня кислотой, когда я мирно болтался на бельевых верёвках в чём мама родила. Но – кто старое помянет…
– Добрый день. Славная погодка, не правда ли?
– Что, подлизываешься за свою подлость? Ещё и халатик нацепил… Гад, маньяк, извращенец!!!
Близнецы дружно втолкнули меня внутрь и защёлкнули замок, даже не дав мне подыскать достойный ответ. За дверью раздались суетливые подпрыгивания и разочарованный старушечий визг:
– Спасите! Насилу-ю-ю-т!
Спасать, разумеется, никто не вышел. Либо соседям это неинтересно, либо бабка и так всем осточертела до смерти.
– Смотри на вещи философски, – утешающе посоветовал Фармазон. – Какие ещё у старой перечницы радости в жизни? Только оповестить всех окружающих, что она, мымра заплесневелая, хоть кого-то ещё интересует как женщина… Плюнь на дуру старую, не бери в голову!
Анцифер сострадательно кивнул, и, подумав, я с ними согласился. Тем более что на кухне ждал меня сюрприз, который сразу же заставил забыть все проблемы и разочарования: празднично накрытый стол, аппетитно дымящиеся кастрюли на плите и яркая открытка от Наташи на холодильнике.
– Гудим! Водки нет, но хорошо хоть пиво супружница Серёгина не зажилила. Бочкарёв – «Белые ночи», по бутылке на брата. Ещё немного, и я её круто зауважаю – конкретная женщина, помнит о корешах мужа!
Анцифер шлёпнул братца по руке, Фармазон вынужденно выпустил из рук тарелку с колбасой, надувшись, как сыч. Пока ангел раскладывал на троих горячее рагу, всё моё внимание было поглощено открыткой. Нет, наверное, не всё, потому что к восхитительному аромату корейских специй я с удовольствием принюхивался…
«Милый, куда же ты пропал? Я по тебе ужасно соскучилась. Ты у меня самый умный, самый красивый, самый обаятельный! И ещё, тебе безумно повезло с женой… Целую! К обеду не жди. Твоя, твоя и только твоя…
P.S. Прости, что бросила одного, надеюсь, ты и сам расколдуешься. Банни я не догнала».
– Очень трогательно и, главное, по существу, – заглянув мне через плечо, отметил нечистый дух. – Всё письмецо уси-пуси, а действительно ценной информации – пара слов в малосольном постскриптуме. Нет, я иногда просто теряюсь в догадках: каким же чёрным чувством юмора должен был обладать этот ваш Бог, чтобы подсуропить Адаму такую вот Еву?!
Я хлопнул его открыткой по носу, и он отстал. К обсуждению дальнейших планов мы перешли уже после обеда. Собственно, обсуждался только один вопрос, ставший в последнее время уже традиционным, – сидеть ли здесь, дожидаясь Наташу, или предпринимать самостоятельные шаги по поиску нашей пропавшей родственницы? Мнения разделились так же традиционно: Фармазон требовал немедленно отправляться в путь, Анцифер настаивал на выжидательной позиции. И тот и другой приводили массу вполне обоснованных доводов, которые, в свою очередь, неизменно сводились к одному. Если я остаюсь, то ангелу будет легче уберегать мою душу от
