благостной целью – поддержать резко пошатнувшее эмоциональное состояние группы.

Нашли балбеса только спустя сутки по сигналу аборигенов из соседнего села. Ближе к вечеру следующего дня Узел занёс в дом на плече его бренное тело и скинув груз в чилинарии сообщил, что нашли его подыхающим от переохлаждения в какой-то заброшенной кочегарке и даже не стали пинать как это было принято в подобных случаях. Следом в зале появился заметно повеселевший Гладковыбритый Духовный Наставник и обратился ко всем присутствующим с искренней проникновенной речью акцентируя внимание слушавших произношением отдельных слов по слогам:

– Ребята! Я вас прошу! Не надо никуда бегать! По – жа – луй – ста! Вокруг болота! Посмотрите внимательно на этого придурка, на его ласты, которые, не ровен час, оттяпают, прижмите булки и сидите до лета спокойно! Мне тоже за вами в мороз по болотам скакать радость невеликая, я бы лучше в избе тёплой посидел чего и вам всем желаю! Кругом одни бо – ло – та!!! И на улице зи – ма!!! Я вас очень прошу! Некуда тут бежать!

Затем появилась фельдшерица и немного поколдовав в чилинарии, по-свойски пожурив и обнадёжив пациента вышла с Большим за дверь зала. Доктор с Боцманом зашли в маленькую комнатку, где босиком сидел бледный и испуганный Волчонок и рассматривал свои ноги. Его нижние конечности представляли собой жутковатое и отталкивающее зрелище. Ступни ног сильно опухли и покраснели, а все десять пальцев были чёрного цвета. Доктор, не желая обманывать мальчишку посоветовал ему молиться и вернулся в зал, а более сердобольный Боцман остался и поддерживал пострадавшего разговорами.

На следующий день Волчару свозили в райцентр, где его осмотрели специалисты районной больницы и вернули в деревню. Гладковыбритый Духовный Лидер дразнил беглеца героем нового времени Алексеем Мересьевым, только не лётчиком, а наркоманом, но в целом относился к нему с заботой и сочувствием. Несколько дней Волк в чилинарии делал себе водочные компрессы выполняя рекомендации медиков буквально сводя с ума всё пьющее население барака мощным запахом спирта. Пацаны таскали его в сортир и погулять на улицу. Мороз и Боцман много времени проводили с болезным, заботясь о его еде, питье и медикаментах, которые он должен был регулярно принимать. Доктор угощал бестолкового Волчонка конфетами из собственного резерва и недоумевал почему того не везут к хирургам. Все надеялись на чудо, но чуда в тот раз не случилось и как только площадь абсцесса начала увеличиваться пострадавшего отвезли в больницу уже в областной центр, где ему ампутировали все до единого пальцы на ногах. И больше забавного Волчару в деревне никто никогда не видел. Евстигней был признан виновным в трагедии, произошедшей с Волком и изгнан из деревни.

Доктор успел откровенно поговорить с Волчонком до того, как он покинул деревню навсегда. На его вопрос зачем тот побежал в такой мороз у неудачника не было внятного ответа. Единственное что он сказал, что не хотел бежать, но какая-то неведомая сила его как будто подтолкнула к этому. Док прекрасно понимал, что имя этой неведомой силы – тяга ведь на том же сроке чистоты что был сейчас у Волка с учётом их общего яда тяга у него самого была как здесь было принято выражаться «ебейшей» и чуть не вытолкала его самого на аналогичные зимние приключения.

На вопрос почему он не вернулся обратно в деревню, провалившись в воду и намочив ноги, а продолжил свой безумный побег по лютому морозу молодой балбес сказал, что сильно боялся наказания в деревне. То есть в его искривлённом Зависимостью сознании придуманный фантомный страх того, что могло и не произойти вовсе ведь его же не били, когда нашли, да и Конька в своё время почти не били, когда поймали при попытке побега, перевесил реальный страх потери здоровья и даже жизни. Ну и не стал откровением для старого нарка рассказ Волка о чёрствых и безразличных к его судьбе местных жителях, которые или из опасения, или из-за нежелания не откликнулись на его просьбы о помощи. Доктор к своему возрасту знал о людях всё и даже немножко больше поэтому эти детали его нисколько не удивили.

Происшествие с Волком произвело на всех без исключения сильное впечатление. Каждый видел свою картинку в этом сюжете. Кто-то обвинял проклятых лекарей в промедлении и нежелании спасать его пальцы, хотя Доку сразу было понятно, что пальцам однозначно хана. Кто обсуждал безумие Волчары, хотя чего там обсуждать – просто роковое стечение обстоятельств. Доктор и Боцман внесли в свои планы на побег значительные корректировки и вообще уже никуда не спешили, поскольку в их понимании инвалидность была недопустимо высокой платой за призрачную свободу.

Ганс и Клаус (ода непобеждённому)

После отъезда Внучка домой помощники по стройке учебного класса у Доктора постоянно менялись. Узел хотя и был волонтёром гружёным за стройку, не мог постоянно участвовать в процессе, так на нём были то перемещение кормов для скотины на зиму, то реконструкция коровника на Втором доме, то ещё какая блажь и никто не освобождал его от несения непосредственно волонтёрских обязанностей. Поэтому в качестве ассистентов на строительство учебного класса, когда приводили рукастых Карпа с Бжиком со Второго дома, или привлекали Перводомника Мурзика. Мурзик был не плохим напарником по работе, но своим постоянным нытьём о том, что он здесь пашет как раб и не успевает с написанием письменных работ, преследующим одну единственную цель, получить определённые поблажки и скощухи со стороны администрации Центра Мурз изрядно надоел Доку и действовал на нервы Узлу.

Главному герою было понятно, что нужно перевести на постоянной основе кого-то из вменяемых Втородомников на Первый. Поскольку Карп был другом Гембы в городе и покровительство со стороны Консула, бесспорно, способствовало бы усугублению его болезни, как, впрочем, и сам уважаемый консультант, не ровен час, мог бы хромануть ненароком, то эта кандидатура даже не рассматривалась. Доктор через консультантов Гембу, Большого и Бороду стал активно продавливать идею о переводе земляка Бжика на Первый, чтобы иметь постоянного управляемого подсобника. А то приходивший сюда на кратковременные гастроли маленький жужжащий засранец взял за моду критиковать работу соратников пытаясь превозносить себя в глазах руководства. Узел тоже поддержал эту затею и лоббировал её на самом высоком реабилитационном уровне, то есть перед Вождём примерно по тем же соображениям что и Док, а также из простого человеческого желания поглумиться над пакостным насекомым, которое время от времени досаждало ему своей назойливостью.

Бжика конечно же вся