Шрифт:
Закладка:
Тем временем старший крайн закончил водить руками над его животом и теперь смотрел на него тяжелым, сосредоточенным взглядом. Этакого не обманешь. Влет раскусил. Теперь начнется.
– Ты не падал недавно, правым боком не ударялся?
– Падал, – словоохотливо отозвался Лютин, – так треснулся – думал, костей не соберу.
Два года назад он и вправду свалился с лошади, когда неугомонному Адальберту пришло в голову устроить учения с конной атакой.
– Тревоги, заботы какие были?
– Были, ох были, – поддакнул Лютин. Кажется, разоблачение откладывалось.
– Ах да, ты же из Поречья. Глупый вопрос.
Крайн совсем заскучал, отвел взор от Лютина, поглядел в окно на тусклые отблески дотлевающего пожара.
– Вот что, тебе надо найти какое-нибудь теплое место и жить там тише воды ниже травы. По дорогам не шататься, ничем себя не тревожить. Хочешь, пойди в Дымницы, найди там старосту, Валха, он тебя куда-нибудь пристроит. А еще, я слыхал, в Трубеже сторожа в ратушу ищут. Устроишься – дай знать, пришлем тебе лекарство. А это от болей, ежели начнутся… Ивар, отдай ему… Все, что осталось.
– Скоро вы там? – капризно протянула Ланка. – Я спать хочу.
– Ага, – хриплым басом согласился Илка, – пошли отсюда. Светает уже.
– Погодите, где-то тут кружка моя… – начал Варка.
– Пошли-пошли, – пихнул его в спину Илка, – дома водички попьешь.
Жбан с грушевым взваром он, воспользовавшись общей суматохой, недрогнувшей ногой опрокинул возле широкой щели под лавкой. Всю ночь суровый оплот здравомыслия в мире чокнутых крайнов тихо и незаметно просидел в углу, готовый в любую минуту вступить в драку или развернуть щит. Илка давно понял: за этими крылатыми, которые никогда ни о чем не думают, нужен глаз да глаз. Травили их тут уже. А этот напиток и припахивал как-то странно. Надо будет поговорить с господином Лунем. Пусть как-нибудь на досуге поучит их разбираться в ядах.
* * *
Сияло солнце, золотилось морозное небо, снег сверкал на полях, на дороге, на мохнатых еловых лапах. Лютин бодро шагал в Бренну. Сторожем в ратушу… Подумать только! Надо было про плату спросить да поторговаться. Все-таки он чего-то стоит. Провел господ крайнов как малых детей. Пожалели хворого. Да еще и глядели так скорбно. Лютин с наслаждением позволил себе открыто усмехнуться. Жаль, разом покончить с ними не удалось. Но ведь и приказа не было. А выведать – он все выведал. Есть что сказать господину нашему Вепрю. И ничего-то у него не болело. Вот только слегка кололо в правом боку да изжога замучила.
После пожара Жданка заболела. Долго крепилась, пыталась не замечать, как свербит в горле и трещит голова. По правде говоря, она страсть как напугалась. У них на Болоте любая, даже малая, хворь могла оказаться дорогой к общей могиле.
Но не успела она как следует раскашляться, как набежали встревоженные курицы: Ланка с теплыми платками и одеялами, Фамка с грелкой для ног и медвежьим жиром для растирания. Варка, коварно ухмыляясь, притащил целую гору снадобий от простуды. Особые надежды он возлагал на липовую шкатулочку с собственноручно изготовленным чудесным порошком. Недаром, ох недаром целых три месяца они с господином Лунем выращивали в таинственных недрах лаборатории разнообразную плесень. Жданка захрипела, замахала руками, попыталась сказать, что ни за что не будет глотать всякую гадость.
– Куда ты денешься, – заявил непреклонный Варка, но тут на поле битвы явился сам господин Лунь. Ужасный порошок он запретил сразу. Большую часть Варкиной аптеки тоже отложил в сторону, оставив средства простые и всем понятные: ромашку, медвежий жир, сушеную малину, липовый цвет. Варка надулся и в который раз попытался выяснить, кто здесь настоящий травник. Господин Лунь в ответ посоветовал снова подхватить грудную немочь. Тогда, мол, и содержимое шкатулочки испытаем.
– Перебьетесь, – строптиво, но тихо проворчал Варка и убежал наверх, унося драгоценную шкатулку.
Неделю Жданку поили горькими отварами, заставляли парить ноги, то и дело полоскать горло, но поправлялась она медленно. Господин Лунь озабоченно бормотал нечто про болезни роста. Впрочем, болеть в крайновом замке оказалось легко и приятно. Лежать в одиночестве она наотрез отказалась, и тогда ее устроили в зале, у большого камина. Каждый обитатель замка, пробегавший мимо по своим делам, останавливался поболтать, каждый норовил принести что-нибудь вкусное, развлечь или утешить. Как-то раз пришел даже Илка. Потоптался, поглядел сверху вниз, спросил угрюмо:
– Принести тебе чего?
Жданка от удивления даже дышать перестала. Только помотала головой. Мол, ничего не надо. Но Илка не уходил.
– Ну, хочешь куклу?
Почему всем так нужно, чтобы она играла в куклы, Жданка не знала. Кукол у нее отродясь не было. А теперь уж и поздновато. Все-таки ей почти тринадцать. Наверное. В годах своих Жданка никогда не была уверена.
– Хочу, – сказала она. Сказала из чистого любопытства. Неужели и вправду принесет? Точно. Полез наверх. Свет у него был тусклый, мерцающий как огонек копеечной свечи, но все же горел, держался. Через пять минут он вернулся, зажав под мышкой огромную куклу в роскошном красном платье, неловко сунул Жданке, еще немного потоптался и ушел.
Жданка устроила куклу на подушке, осторожно расправила шитый жемчугом воротник. Во-он какая. Розовая краска на щечках чуть стерлась, но глазищи синие, личико тонкое и ни одной веснушки. Жданка тяжело вздохнула, спихнула куклу с подушки, прикрыла глаза. Голова снова ныла, в горле скребло.
На лоб легла сухая шершавая рука. Усталые глаза распахнулись сами собой, губы разъехались в радостной улыбке.
– Снова жар, – недовольно сказал господин Лунь, – на-ка, выпей.
Будь на его месте Варка, Жданка долго ныла бы, что лекарство горькое, кислое и все равно не помогает. Но тут проглотила все залпом и даже не поморщилась. В награду господин Лунь вручил ей толстый золотистый леденец.
«Из Бренны вернулся, – сообразила Жданка, – Илку, наверное, щитом брал». В злосчастной Бренне, изнемогавшей от наплыва беженцев, вечно приключались какие-то неурядицы, требовавшие непременного присутствия старшего крайна.
– Побудьте со мной, – попросила она, стараясь, чтоб голос звучал пожалобней.
Помогло. Господин Лунь присел у огня, обхватил острое колено.
– Расскажите что-нибудь.
– Сказку?
Ну, ясное дело. Она же дитя малое. Куклы, сказки, леденчики. Жданка кивнула. Будет рассказывать, вот и посидит подольше.
– Стало быть, так. На море-океане, на полой поляне светит месяц на осиновый пень, на темный лес, на зеленый дол. У того пня сидит волк лохматый, на зубах у него весь скот рогатый…
– Не, про волка не надо. Она страшная, – сказала хитрая Жданка, выторговывая себе еще лишнюю минуточку.
