— Я боготворила его! А он…

— А он так поступает со всеми, кто ему надоедает.

— Прости меня, — судорожно трясясь, прошептала сдавленно Лилиат, посмотрев Саре в глаза. — За все прости.

Сара сдавленно кивнула в ответ:

— Прощаю.

Мы ахнули от услышанного.

— Сара?! Ты в своем уме?! — завопил Галактион.

— Ты что себе позволяешь? — мрачно спрашивал Нефрит. — Ты на полном серьезе позволяешь ее простить за все это?

— Сара… — испуганно вырвалось у меня.

— Не мешайте! — злобно крикнула нам девушка

Мы стояли, застывшие от пронзившей нас волны потрясения и даже не понимали, что нужно сказать. Казалось, Сара была околдована и не хотела нас слышать и даже замечать. Что ей внушила эта химера? Я видел, как Арнольд трясся от злости, как побледнели Нефрит и Нерити, как напрягся Галактион. Я же ощущал себя сбитым с толку зрителем, который ничего не мог поделать, кроме как наблюдать за происходящим.

Сама Лилиат выглядела нервной, встревоженной и не в своей тарелке. Она тоже старалась не смотреть на нас, но изредка бросала тревожный взгляд.

— Сара, точно все нормально? — тихо и робко, словно боясь перевозбудить ярость Сары, спросил Нефрит.

— Да, прошу, довертись мне… — устало и вяло ответила она, не смотря даже на нас. Центром ее задумчивого взгляда была сестра.

Я еще раз бросил взгляд на Лилиат. Как же сильно она напоминала Беатрис, и в то же время казалась совершенно другой.

— Позволь я верну тебе зрение, — тихо говорила Лилиат. — в качестве извинения. В качестве своего искупления. Я правда хочу перед тобой извиниться. — она виновато опустила глаза, и длинный черный веер ресниц начал дрожать. — Мне очень плохо.

Сара робко улыбнулась и сняла с носа очки.

— Буду этому очень рада.

Лилиат слабо улыбнулась в ответ и прижала к глазам Сары ладонь. Из пальцев заструился яркий свет, и он врезался в лицо девушки. Лилиат смотрела на нее сквозь слезы и, когда сияние погасло, убрала ладонь. Сара некоторое время сидела с закрытыми глазами, и за веками было видно, как она нервно ими двигала, словно хотела раскрыть веки, но боялась. Лилиат аккуратно коснулась ее руки и нежно, совершенно не свойственно ей, прошептала:

— Открывай.

Сара шумно втянула воздух и резко распахнула глаза. Девушка оглядела пространство вокруг себя совершенно не прищуренными глазами. Такое сильное изумление возникло в глубине ее зрачков. А я только сейчас заметил, какие у девушки большие круглые серые глаза. За толстыми стеклами очков они казались такими маленькими, невзрачными и даже непропорциональными. А сейчас глубокими, выразительными и потрясающе миловидными.

Все наблюдали за происходящим в полном потрясении, оно ударило по каждому сильным толчком ужаса. Никто не мог поверить, что Лилиат, знакомая каждому мерзавка Лилиат, та, из-за которой Сара долгое время носила очки, исцелила ее зрение.

«А можно и мне тоже?» — хотел спросить я, и тут же осознал, какая абсурдная мысль проскочила в голове. Ведь у меня виновата генетика, а не проклятие.

А Сара сияла от счастья, и вся затряслась:

— Получилось! Я вижу очень хорошо! Спасибо!

Она крепко обняла сестру и прижалась лицом к ее плечу. Мой взгляд поймал маленькую слезинку, упавшую на плечо Лилиат и прочерчивающую тонкую дорожку. Сара крепко держала руками предплечья сестры, и та прижалась к ее ладоням свои и виновато прошептала:

— Главное, что ты простила меня за все.

Девушки еще раз крепко обнялись. Мы продолжали изумленно стоять, как статуи, но я заметил, что хмурая маска на лицах Нерити и Арнольда смягчилась. Они в полном облегчении выдохнули. А напряжение до сих по не хотело уходить от Нефрита и Галактиона.

— Главное, что ты поняла свою ошибку. — поглаживая темно-рыжие волосы, сказала Сара. — Гардос ужасен, раз поступил так с тобой.

Лилиат шмыгая носом, кивнула. Сара зачесала гладкую прядку волос сестре за ухо и добродушно улыбнулась, разведя руками по сторонам.

— Добро пожаловать в нашу команду сопротивления, Лилиат.

Нефрит и Галактион хотели тут же высказать свои претензии, но Сара, словно почуяв в воздухе нарастающий накал гнева, грозно подняла указательный палец и строго сказала:

— Гардос изгнал Лилиат, и теперь она с нами. Хотите вы этого или нет, но она будет с нами, и она поможет нам прикончить Гардоса, Арктура и весь Анталион. Мы победим их с ее помощью.

Нефриту и Галактиону ничего не оставалось, как молча кивнуть. Но я давно не видел их такими подавленными.

А Сара взяла свои старые очки и радостно скинула их в угол. Они стремглав понеслись по полу, врезались, и по их стеклышкам пронеслись полоски трещин. Они рассекли очки так же сильно, как боевой дух рассек все отчаяние, которым когда-то кипело сердце Саранты.

* * *

POV Роберт

Мы с ребятами в немом ужасе наблюдали за объятиями Сары и Лилиат. Невероятно. Две сестры, которые раньше были готовы друг другу свернуть шеи, перерезать глотки насквозь, сестры, обезумевшие из-за ослепленной ненависти, сидели сейчас и крепко обнимались. Лилиат уже не плакала, но след слез сохранился на ее глазах и щеках, и сейчас с такой печалью, бурлящей на дне огромных зрачков, девушка начала сильнее напоминать старую Беатрис, милую старую добрую Беатрис, которая умерла на руках Арктура. Ведь то, что жило с нами на Андоре, уже не было Беатрис…

Сложно было все это принять, аж голова кружилась от происходящего безумия, которое никак не хотело укладываться в сознании.

И не я один был опьянен этим шоком. Все вокруг были потрясены. Кроме Арнольда. Он завороженно смотрел на Сару, и нежная улыбка не хотела ускользать с его лица.

Но грохот, пронзительно раздавшийся сверху, всех нас будто ударной волной заставил подскочить с места. Все поднялись и в сильном испуге огляделись.

— Это кто? — вырвалось у меня.

— Отец не мог прийти сюда… — в ужасе промямлила Лилиат. — Ему сейчас мы не интересны…

— А-ну! Заходи! — громко раздался повелительный тон Иона.

— Это Ион! — радостно крикнул Галактион.

Ион, подобно буре, резко ворвался в наш холл, и он толкнул к полу невысокого худого мужчину с темно-рыжими взъерошенными лохматыми по плечо волосами и в мешковатой одежде. Незнакомец в бессилии рухнул, но захотел тут же подняться, но кое-что сбило его с толку и заставило крепко замереть. За толстыми стеклами очков в его темно-карих глазах я отчетливо увидел испуг. И отражение Лилиат и Нерити.

— Б-Беатрис? — вырвалось у Бенджамина Эванса, родного отца когда-то нашей общей подруги.

Только он сам не понял, кому именно задал вопрос: взгляд метался и к Лилиат и к Нерити. Но девушки, в