Не говорю ни слова, чтобы не лезть под руку, но мне хочется столько всего спросить. Что с Демидом произошло, почему он в таком состоянии здесь и как теперь быть? Выживет ли она?

Должен. Нельзя задаваться таким вопросом, Демид обязательно выживет.

- Ал, у нас всё готово. – в доме появился мужчина, которого Алан назвал Леоном, он обошёл нас и встал в сторонке. – Вижу, что всё плохо. Лука уже здесь.

Почему-то после последнего предложения по коже пробежали мурашки. Один факт присутствия главы семейства наводил страх и странное убеждение, что он со всем разберётся. Не зря ведь говорят, что Лука Гроссерия всесильный.

- Отлично. Готовьтесь, сейчас его нужно будет переложить на ваши носилки. Повезём в больницу, я позвоню и договорюсь, чтобы операционную подготовили.

Я не заметила, как беззвучной поступью зашёл Лука, он сел на корточки рядом с внуком, нежно коснулся его щеки, хмурясь и издавая тихое рычание, скрывающее боль внутри него.

- Я вколол ему лошадиную долю обезболивающего и снотворного, так что не придёт в себя. – Прокомментировал состояние Демида Алан. Лука не задавал никаких вопросов, но явно ждал отчета. – Он плохой, но жить будет. Дотянул до последнего, выстрелил в этого и упал.

Лука покачал головой и странно ухмыльнулся, осматривая тело Махмуда с дыркой во лбу, после чего поднял голову на меня.

- Выстрел в голову. Неаккуратно. Демид стрелял бы в сердце. – Все повернулись ко мне. Лука смотрел вглубь меня, пронизывая до самого сердца. – Зейд учил стрелять?

Облизываю губы, испытывая некую неловкость.

- Иногда мы вместе ездили в тир и там тренировались.

- Молодец, внучка. Не позоришь фамилию. – Лука поднимается на ноги и подмигивает мне. – А за Демида не переживай, не первое и не последнее его ранение. Выкарабкается.

ХХХ

- Демид? Как же так? – Изумруд возникает из ниоткуда, бежит к каталке, хлопая глазами, полными слёз. На ней всё то же платье, что было в больнице, измазанное кровью. Она что всё это время в этом платье?

Лицемерка.

Непроизвольно удивлённо вскидываю брови. Не переношу эту женщину на каком-то генетическом уровне. Стала ненавидеть до того, как увидела чёртово фото.

Демида увозят в операционную, а я преграждаю дорогу бывшей жене моего мужа, не желая её видеть в такие минуты.

- Что ты тут делаешь? – спрашиваю её зло, чувствую, что спущу пар на этой суке. – Не членам семьи здесь не место.

Изи гордо расправляет плечи, смотрит на меня, не скрывая свою ненависть.

- То же, что и ты. – Не могу справиться с раздражением. Какая же она гнусная сучка. – Во-первых, я, как и ты, Гроссерия. Во-вторых, это я спасла Демиду жизнь, когда в него выстрелили и я сидела у его постели после операции.

Чувствую, как вскипает кровь в венах. Вспомнила она, что Гроссерия.

- Какая молодец. – Со стороны мы смотримся комично. Изи в измазанном кровью платье и я в мужской кофте. Парочка больных на голову. – Сейчас расплачусь от умиления. Но! Во-первых, ты потеряла фамилию и больше не жена Демида. А, во-вторых, великая спасительница, чем можешь доказать, что не ты приложила руку к тому, что случилось в больнице?

Перед глазами возникает Демид на полу в луже собственной крови. Охватывает дикая ярость, я толкаю изо всех сил Изи в грудь.

- Поэтому пошла отсюда, чтобы я не видела тебя и не слышала. – Замечаю, проходящего мимо мужчину по имени Леон. Идея приходит сама собой. – Леон, заберите, пожалуйста, Изумруд Омарову и посадите с охраной в какой-нибудь больничной подсобке. И можете попросить кого-нибудь принести мне результат анализа ДНК.

Пора покончить со всем этим. Я хочу знать, девочка – дочь Демида или нет, потому что это определить положение Изи.

- Я привезла тебе одежду. – Появление Евы Гроссерия стало полной неожиданностью. Сестра Демида стояла за моей спиной в шортах до середины колена и майке. – Дедушка сказал, что тебе нужно привести себя в порядок.

В руках девушки было несколько пакетов с новой одеждой.

- Спасибо. – Я непроизвольно посмотрела на двери, над которыми красовалась надпись «Операционная». – Я боюсь отойти, там Демид…

- Здесь ты ему не поможешь. – Ева выглядела невероятно спокойной. – Нам сообщат, когда всё закончится. Сейчас тебе лучше принять душ, поесть и переодеться, пока ты сама не упала от бессилия.

Ева нежно обнимает меня и подталкивает в сторону платных палат.

- Со временем привыкаешь ко всему этому и быстро мобилизуешься. Демид весь в папу и деда, не сдастся и выйдет из операционной сильнее, чем был раньше. – Мои губы трогает грустная улыбка. Разве сильнее можно? – Отец не святой человек, но он никогда не попадал в такие передряги, я не привыкла к такому. В вашей семье, насколько понимаю, это не редкость?

Мы заходим в просторную палату, и Ева ставит пакеты на кровать.

- Да. К сожалению, да. – Признаётся она, собирая волосы и усаживаясь на кровать напротив. – Быть Гроссерия сложно, есть много плюсов, но и минусов не меньше. Со временем ты привыкнешь.

- Пока как-то не хочется. – Признаюсь ей, доставая одежду из пакета. У Евы безупречный вкус. – У меня сердце не на месте, невозможно привыкнуть к такому, нельзя оставаться равнодушным, когда любимый человек ведёт не равный бой со смертью.

Я забралась в душ, мне действительно хотелось смыть остатки дома Мамедова, забыть обо всём. Мысли крутились постоянно вокруг Демида, мне было физически необходимо увидеть его поскорее, убедиться его поскорее. Все вокруг твердили, что с ним всё будет хорошо, я старалась верить в это, но подсознание всё равно боялось – а вдруг они все ошибаются?

Вода быстро смывала с меня грязь.

Натянув на себя просторные брюки и футболку, я вышла обратно к Еве, искренне поблагодарив её за заботу. Пока я мылась,