— Он бесит меня. Я хочу его исключить из ее поля. Но она просто так СВОИХ людей не отдает. А он принадлежит ей.

— Давай прессанем его в ответ!

— Это ничего не решит. А в е*анутой Жениной системе координат так вообще сравняет нас в косяках. Возможно. Но… Это не первый его беспредел. Первый был вообще за гранью. Однако, Женя оправдала его. Пусть. Но он оставил мне после этого косяка самонаводящуюся боеголовку против себя. Я не могу ее использовать, так как пообещал не делать этого, если он остановится.

— Но он же не остановился, так?

— Так. Но сейчас, она будет просить за него. А я не умею отказывать ей, когда она просит за своих близких. Это невозможно. Как и бить по ним. Эти все удары прилетят по ней. Да — она разорвет отношения. Но не даст возможности врезать ему в ответ. А я хочу.

Выдерживаю паузу. Андрей не перебивает, внимательно ожидая продолжения.

— Сейчас он опять зашел за Женин Предел. Она уроет его если узнает что ссадина на твоей скуле — привет от него. И уверен, что он тормазнёт под ее давлением. Она умеет это — останавливать. Но потом они скорее всего помирятся. Я был на его месте, я делал то, что сейчас делает он. И она простила мне это, спустя некоторое время. Потому что я был СВОИМ и остановился до того, как «убил» её мужчину окончательно. Мне нужно, чтобы ты молча схавал эту ситуацию. Чтобы он предпринял что-нибудь еще. Что потенциально может «убить». Более… «Бордовое». Чтобы у Жени, когда она осознает все происходящее не повернулся бы язык просить за него. Чтобы она взорвалась и сама запустила в него эту боеголовку. Понимаешь?

— Аронов… Какие опасные у вас игры.

— Сыграешь в моей команде?

— Против Жени?

Киваю.

Протягиваю руку, пожимает.

— Мы выживем?

— Не могу этого обещать. Но мы очень постараемся!

— Андрюш? — Заглядывает Женя, наши руки под ее взглядом расцепляются, чуть быстрее, чем это было бы естественно.

Вижу по ее глазам, что она замечает это рукопожатие, задерживая на нем взгляд с легким прищуром.

— Какой-то Петр Тимофеевич, Москва… — протягивает ему трубку. — И телефоны мне мальчишек своих дай, я буду координировать их трафик.

— Олег, дай ей, пожалуйста, — забирает он трубку. — У тебя они оба есть. Антон и Костя.

Набирает кого-то на своем. Убегает. Андрей говорит с кем-то по телефону.

Скидываю Жене контакты.

Рядом с ресепшеном кофе-машина. И пока они говорят, я делаю всем нам троим кофе.

Через полчаса телефоны наконец-то замолкают.

— Все? — поднимаю я бровь.

— Перерыв! — улыбается Женя. — Через полчаса следующий заплыв. Андрей?

— М? — допивает он одним глотком остывшее кофе.

— Возьми меня на работу? На зарплату администратора. Но своим замом. Я всё тебе здесь налажу и увеличу прибыль. Три процента от «моих» привлеченных клиентов — тоже мои. М?

— Да я только «за»… — переводит на меня взгляд.

— Временно… — соглашаюсь я. — И пять процентов.

Пусть лучше под присмотром Андрея, чем в непонятном месте.

— И я еще одного человечка подтяну в сопровождение, ты не против?

— Женя! Да я «за», ты видишь, что творится?

— Кого? — заряжаю нам еще по порции кофе в машину.

— Моего сломанного зайчика. Он уволился.

— Чего так?

— Ему пообещали кафедру после защиты и не дали.

— Обиделся? — ухмыляюсь я.

— Потерял интерес… Да и вторую работу по тренерству он потерял в связи с травмой. Ищет теперь хорошую работу.

— Кто он? — подключается к разговору Андрей.

— Он молодой, обаятельный и харизматичный доктор гуманитарных наук, с хорошим английским! Забираем? — подмигивает она.

— Да. Но я ревную…

— У каждого своё место, — улыбается ему Женя. — Твоё остается у тебя.

— Ладно…

Забираю Асю. Охранник смотрит на номера машины, проверяет паспорт. Очень хорошо!

Дети гуляют.

— Оле-е-ег! — Ася несется мне навстречу.

Наклоняюсь, подхватывая на руки. Подкидываю под ее радостный визг. Она любит, когда так…

— Ну что? Завела новых друзей?

— Да. Я дружу с… — снимает варежку показывая мне два пальца. — С двумя Артемами. Они меня любят!

Ой, в маму… в маму…

Помедленней бы росла! Это же кошмар, что будет!

— Завтра поедешь сюда еще?

— Да!

Подходит воспитательница. Женщина лет тридцати пяти.

— Здравствуйте, Олег Андреевич.

— Как Ася?

— Ася умница. Очень самостоятельная. И говорит очень хорошо, как наши пятилетки! Вы занимались где-то?

— Да нет…

Насколько я знаю.

— Тогда, тем более, удивительная девочка. Может ее в следующую группу перевести? Там программа ей больше по уровню развития подойдет.

— Я посоветуюсь с мамой. Спасибо.

— Только вот волосы не дает заплетать.

— Да. Не любит.

— Может, вам ее подстричь покороче тогда? Чтобы ей волосы не мешали.

— Обсудим. До завтра… — пытаюсь я вспомнить.

— Валентина Ивановна.

— Валентина Ивановна, — киваю я.

— Мы очень рады, что Ася теперь у нас, — улыбается она.

Еще бы… — улыбаюсь в ответ, вспоминая оплаченную сумму.

— Не надо меня подстричь… — шепчет мне Ася, делая большие глаза.

— Не будем. Но тогда придется косу плести.

— Как у мамы?

— Как у мамы. Кормили вкусно вас?

— Вкусно! А еще мы под музыку танцевали с ленточками! И лепили снежную горку! И театр к нам приезжал! С куколками.

Очень хорошо.

Усаживаю ее в машину, отряхнув от снега сапоги.

— А мамуля где?

— На работе?

— У…студе-н-тов?… — старательно выговаривает она.

— Нет, теперь у мамули другая работа.

— Какая?

— Поехали, посмотришь…

В офисе уже прибрано. Пахнет кофе. Андрей говорит по телефону, лежа на спине на диване.

Женя собирается. Его скула заклеена телесного цвета пластырем. Синяк вокруг видимо подретуширован. Наверное, Женей. Издалека практически неприметно.

— Мамуля… — тихо зовет Ася.

Андрей резко поднимается в положение сидя. Рассматривая её.